Лина Люче: Землянка для дракона

— Мер семь… часа четыре пешком, командир.

Четыре часа пешком для офицера — значит, хрупкой девушке шагать всю ночь, мысленно прикинул Тхорн. Его взбудораженный мозг просчитывал самые невероятные версии. Сезар как-то говорил ему, если все вероятное отброшено, следует предполагать невероятное. Неужели он упустил какую-то психологическую травму у неё, и Асхелека под влиянием порыва отправилась искать мать в одиночку? Но почему она не попросила его о помощи?

Он скосил взгляд на молчащий коммуникатор. Около получаса назад он решился отправить просьбу Сезару о помощи и страстно ждал ответа. Возможности Величайшего огромны, он может чувствовать людей телепатически на расстоянии в несколько мер и перемещаться с огромной скоростью. Но если он перекинулся в дракона и летает где-нибудь, то его сообщение ещё долго останется непрочитанным. За это время с Асхелекой может случиться что угодно.

— Рикэн, покажи мне точное местоположение этого поселка. Мы полетим напрямик, — решил Тхорн. — Прочешите лес. Если не найдёте — летите за мной.

Оглядевшись, он поймал на себе взгляд младшего офицера Меркеса эс-Хэште и вдруг с содроганием вспомнил, как уже мысленно прощался с этим мальчиком, ожидая, что он погибнет. Подумав об этом, командир вдруг рассердился на Дейке: почему он не взял сына с собой?

Раньше он похвалил бы друга за такую беспристрастность и одинаковое отношение ко всем офицерам. Раньше похвалил бы, но не теперь.

— Меркес, перейди в мой отряд, — велел он под удивлённым взглядом Рикэна и других офицеров. Тхорн знал, что об этом эмоциональном решении будут шептаться, но ему было плевать. Ему на многое стало плевать с того момента, когда они чудом выжили в последнем бою. Космос подарил ему жизнь, и не просто жизнь — ему в этой новой жизни даровали любовь, и это всё изменило. Словно его разобрали на клетки, на атомы, и собрали снова — более совершенного, мудрого и по-другому воспринимающего весь окружающий мир.

Вот только знал об этом он один, а окружающие не изменились, осознавал Тхорн и, конечно же, понимал, что подчинённые станут удивляться странностям в поведении командира. Но это всё так мало занимало его… Особенно теперь, когда его руки холодели при мысли о том, что могло случиться с Асхелекой. Что-то крутилось в голове, но он не мог ухватить. Шаггитеррианский посёлок оставался единственной логичной версией. Он будет там раньше и просто дождётся её на выходе из леса.

Асхелека.

Запах горькой сухой травы возвращал в детство. Ей совсем не хотелось просыпаться, но кто-то настойчиво тряс за плечо. Уютно… тепло… только голова немного ноет. Она даже не помнит своего имени, так хорошо и сладко ей спится. Зачем же её так трясут?

Открыв, наконец, глаза и увидев прямо перед собой чумазое незнакомое лицо, Асхелека вздрогнула и отшатнулась. Женщина… нечёсаная, с очень тёмной кожей и блестящими болотными глазами, полными сдержанного любопытства. При ближайшем рассмотрении оказалось, что физиономия не такая уж и грязная — просто сильно загорелая и неухоженная: заросли бровей, которым никогда не придавали форму, широкий нос, взлохмаченные волосы. Разглядеть её удалось благодаря источнику слабого света — камню, размером с человеческую голову, тускло светившемуся в углу.

Дикарка что-то негромко бормотала, что именно — Асхелека не могла разобрать. Оглядевшись, она поняла, что находится внутри хижины, похожей на те, что они с Тхорном осматривали в шаггитеррианском посёлке. Прямо над головой нависала крыша — ворох веток и соломы. Землю устилали те же ветки с сухой травой, уже немного подгнивающей местами от сырости, но всё ещё источающей приятный запах. Внутри хижины было тепло, но когда кто-то вдруг раздвинул ветви снаружи, чтобы протиснуться внутрь, Асхелеку обдало холодным воздухом, и она поёжилась.

Её дыхание начало учащаться по мере того, как девушка соображала. Постепенно она вспомнила и своё имя, и всё остальное. Её похитили. Но она не помнила, кто. Только холодные серые глаза и сканирование. Ей подчистили память. Какой-то ублюдок. На глаза Асхелеки навернулись слёзы, и она сжалась. Тхорн рассказывал ей о том, что кто-то, возможно, натравливает шаггитеррианцев на горианцев. Что, если она попалась этим загадочным злодеям? А они оставили её здесь… на растерзание бестолковым дикарям?

Подобрав ноги под себя, Асхелека настороженно уставилась на дикарок. Теперь на неё смотрели две пары изучающих серо-зеленых глаз — но обе женские. Сравнив внешность шаггитеррианок, она поняла, что имеет дело с матерью и дочерью. Та, что трясла её за плечи, вероятно, была ей ровесницей — лет пятнадцать-семнадцать на вид. Та, что зашла потом, выглядела заметно старше. Но обе смотрели с одинаковым выражением любопытства и немого восторга.