Катерина Кин - Узники крови (СИ)

Я чувствовала себя глубоко преданной. Тошнота накатывала волнами. Надежда, что мне здесь будут рады, канула в пропасть. Если они мне о ребенке не сказали, то явно не будут счастливы, обнаружить, что я стою на пороге их дома.

Я стояла и смотрела на счастье в раз ставших мне практическими чужими людей. Не зря папа вел себя так странно последний раз, будто слегка отстранившись от меня. Возможно, они все знали о моем происхождении с самого начала.

Когда-то я просила сестренку или братика, родители смеялись и отшучивались, что им хватает меня одной. Но в их глазах стояла грусть, и как-то мама призналась мне, что ей не удалось забеременеть еще раз. Теперь у нее свой собственный ребенок, и мне нет места в этой семье.

Я, молча, повернулась и пошла пешком по каменной мостовой, бездумно переставляя ноги. Меньше всего человек ожидает, что его налаженный и стопроцентно надежный мир может рухнуть. Еще вчера я не знала, что я выращенное в лаборатории Десмонда искусственно существо, а мои родители приемные, теперь я была как пустое место без рождения, без дома и без семьи.

Я пыталась заплакать, но слезы упорно отказывались литься из глаз. Даже организм был против меня. Мозг сдался и просто отключился…

Я не помнила, сколько часов я бездумно проблуждала по улицам города. Когда мои глаза снова смогли различать окружающую обстановку, я с удивлением обнаружила себя перед скрытой дверью ночного клуба Серафины. Это было тем более странно, что я там была всего один раз, и то ехала на байке.

Впрочем эмоции это не совсем то, что я испытала в данный момент. Скорее напоминание о том, что я должна была тут удивиться. Потоптавшись у входа и уступив место для прохода парочке бессмертных, я обнаружила, что прогуляла весь день, и на дворе сейчас глубокая ночь.

С трудом сфокусировав отупевший мозг, я вспомнила, что выкинула мобильник в какой-то прудик, помедитировав на то, как быстро он пошел ко дну. Что ж теперь понятно, почему меня все оставили в покое.

Мой взгляд скользнул по еще одной парочке, спускавшейся по ступенькам вниз. Красивые стильные тела, завернутые в сверкающую оболочку, стремились развеять свою скуку. Может, это то, что нужно мне?

Я оглядела себя: джинсовое платье из черного стало совсем серым, память упорно отказывалась подсказывать, где я так извалялась, сапоги выглядели примерно так же. Что творится на голове, даже думать не хотелось. Меня это волновало, поскольку меня не могли пустить в клуб, а не потому, что моя внешность для меня что-то сейчас значила.

Я пожала плечами и, процокав каблуками вниз, втиснулась следом за парочкой бессмертных сквозь открывшийся проем.

Никакой охраны, чтобы выдворить меня, не подошло. Я спокойно минула стеклянный коридор и попала в огромную танцевальную зону, моментально оглохнув от какофонии звуков. Только тут до меня дошло, что меня даже на миг не замутило от запахов сотен бессмертных, хоть их квинтесенция и щекотала мое обоняние. Что ж, видимо, полноценной бессмертной быть не так уж и плохо, какие-то функции срабатывают автоматически.

Свое прошлое посещение этого места я помнила как в тумане. И сейчас будто заново увидела шарообразный купол из черного и красного стекла, переливающийся тысячами огнями, посреди которого парили в самых экзотических позах бессмертные. Я всматривалась в эти прекрасные лица, искаженные страстями, и невольно задумывалась — неужели они все такие же как Десмонд и Рейн с братом-близнецом, или власть развращает? Может быть среди них есть те, кто просто живет и наслаждается каждым днем своей жизни, а не плетет интриги и проводит жуткие эксперименты над разумными существами…

Додумать мне не дали. Я получила увесистый удар по спине и полетела вперед. Кто-то явно куда-то торопился!

— Простите мне мою неуклюжесть! — Мое тело подхватили буквально в нескольких сантиметрах от пола и с грехом пополам поставили на ноги. Я подняла голову, чтобы сказать пару ласковых, да так и застыла. Мне надо лечиться, я все еще реагирую на красоту бессмертных как смущенный подросток. Вызывающая внешность этого мужчины просто подавляла: его глаза глубокого гранатово-еживичного цвета, великолепно слепленные губы, притягивающие взгляд, густые черные волосы, отливающие сиреневым, слово львиная грива падала на широкие плечи. Лицо поражало своей властностью и просвечивающей сквозь внешность сексапильного красавчика породой.

Ох, хватит с меня властных мужчин! Я скривила лицо, изобразив нечто вроде раздражения, неуклюже вырвалась из объятий, державших меня, и целенаправленно пошла к бару. Я будто медом намазан для неприятностей!