Анна Завгородняя - Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ)

«Вот и хорошо!» — подумал молодой мужчина, мысленно похвалив себя за смекалку. Порой ум мог возобладать над силой, и князь это хорошо понимал. Пора было действовать и Генрих пошел в атаку.

Налетел на Богдана, снова удивив здоровяка. Нанес серию ударов, пока уставший мужчина заносил огромные кулаки для встречной атаки. В довершении, отскочив и оттолкнувшись от Богдана, Генрих ударил его ногой под колено. Внушительно так ударил и великан пошатнувшись, упал на одно колено. Генрих налетел снова, но Богдан изловчившись, схватил князя на ногу, дернул на себя и повалил на землю, намереваясь навалиться всем своим немаленьким весом на более мелкого Генриха. Князь с проворством змеи перекатился в сторону за мгновение до того, как на землю, где он всего секунду назад лежал, повалился мужчина гора.

Толпа снова подняла гвалт, только Генрих не отвлекался на шум и не пытался понять, чью сторону принимает мужичье. Сейчас важным была победа.

Вскочив на ноги, князь ринулся на противника и ударом ноги пригвоздил Богдана к земле, а затем упал камнем сверху, перехватив локтем горло. Сдавил, задрав голову мужчины, потянул на себя, словно в попытке отделить от тела, и Богдан захрипел, а затем попытался руками достать врага. Не получилось. Генрих еще сильнее сдавил горло охранника.

— Пусти! — расслышал он через хрипы.

Толпа ликовала, орала, кто-то даже засвистел. Генрих не чувствовал холода, а только одну странную эйфорию, охватившую его от чувства своего превосходства. Да только она прошла слишком быстро, когда князь расслышал среди хрипов Богдана, слова его противника.

— Пусти… мне эта работа нужна… у меня дома детишек пятеро… — и снова попытался достать Генриха.

— Врешь! — просипел в ухо громиле молодой князь.

Богдан дернулся в руках Генриха, попытался освободится от жесткого захвата и затих, смирившись только после недолгой борьбы. Бывший волкодав отпустил противника и устало поднялся на ноги, выругавшись. К нему уже спешил Лех и люди что-то кричали. Кажется, их симпатии изменились, но князю уже было не до этого. Он покосился на хозяина таверны, почувствовав, как мужчина положил свою руку ему на плечо.

— Ты доказал! — произнес пан Дыблик, а Генриху стало не по себе. Что, если Богдан говорил правду? Тогда ему такая победа и даром не нужна!

Он снова выругался.

— Я беру тебя! — произнес Лех и улыбнулся. — Вот уж не думал, что кто-то когда-нибудь уделает нашего Богдана!

— А что, у твоего охранника и правда пятеро детей? — зачем-то спросил Генрих.

— Да. Своих трое и двое брата, что умер с женой прошлой весной от лихорадки, — отмахнулся хозяин, — тогда много народу померло.

— А. ааа, — зачем-то протянул Генрих, понимая, как глупо это звучит, а затем отошел от пана Дыблика и нагнулся к Богдану, который продолжал лежать на земле, смешанной со снегом и смотрел куда-то в небо.

— Вставай, — Генрих протянул поверженному противнику руку. — Что сразу не сказал?

Богдан покосился на протянутую руку, а затем сел и чуть улыбнулся.

— Не думал, что ты такой прыткий окажешься!

— Так надо впредь думать! — и Генрих улыбнулся в ответ, а Богдан принял его руку и поднялся, отряхиваясь.

— Ты заслужил эту работу, — сказал чуть позже, оглядываясь на гостей таверны, что насытившись зрелищем возвращались в тепло дома. И только пан Лех стоял и смотрел на обоих мужчин, чуть прищурив глаза.

— Такая работа мне не нужна, — отмахнулся князь. — А тебе детей кормить.

— Ты уж прости! — извинился охранник и оба посмотрели на Дыблика, что ждал их, продолжая стоять на снегу.

— Что-то я ничего не понимаю, — заявил раздраженно пан Лех, заметив, что два мужчины, еще недавно мутузившие друг друга в снегу и грязи, теперь разговаривают, словно закадычные друзья. Это ему не нравилось. Он вообще не любил то, что не понимал. А не понимал он в этой жизни многое.

— Пойдем в таверну, — Богдан кивнул на двери, — раз такое дело, с меня обед и постой.

Генрих покачал головой.

— Что-то мне не очень хочется оставаться здесь с ночевкой! — сказал он.

— Это решаемо! — Богдан пристально посмотрел на своего бывшего противника и чуть улыбнулся.

— Эй, что вы там как истуканы стоите? — крикнул пан Дыблик, хмуря брови. — Ты Богдан, теперь свободен!

— Не спеши, — ответил ему Генрих. — Давай сперва пойдем в зал и поговорим.

— А что тут говорить? — удивился Лех. — Проиграл, значит худший.

Генрих и Богдан переглянулись и пошли к хозяину таверны.