Ольга Коротаева - Мой муж – киборг

Облизав сухие губы, попыталась преодолеть слабость и сесть, как вдруг поняла, что на мне ничего нет. И ни на широкой белоснежной кровати, ни в полутёмной пустой комнате не было видно не то, что моего платья, даже белья.

Дрожа от стыда и страха, я обхватила себя руками. Подавив порыв забиться в ближайший угол, чтобы скрыться от странных холодных взглядов наблюдающих за мной людей, пролепетала:

– Что происходит? Почему я здесь?

– Доктор Рэйсон, пациентка очнулась.

Пациентка? Почему «пациентка»? Это же корпорация «Иноу», а не клиника!

Полыхнул яркий свет, и я зажмурилась от неожиданности. Нутро пронзило холодом, стоило услышать тяжелые приближающиеся шаги, хозяина которых не удалось рассмотреть из-за мгновенной слепоты. Однако не успела я прозреть, как ощутила хватку на щиколотке и сильный рывок. Вскрикнула, но тут же замычала, захваченная жёстким властным поцелуем.

Я пыталась спихнуть с себя тяжёлого насильника, но руки дрожали от навалившейся слабости. Мне не удалось даже поцарапать его! В глазах плясали пятна, я по-прежнему ничего не видела, лишь ощущала на груди чужие руки, умело ласкающие моё обнажённое и доступное тело, в то время как на мозг давил холодный деловой голос:

– Рефлексы в норме, показатели стабильные…

От понимания сути происходящего затылок оледенел. Меня, точно куклу, отдали на растерзание киборгу?!

– Мама, я боюсь.

Мое сердце на миг замерло, вторив словам сына, по спине заструился ледяной пот.

«Я тоже, детка».

Но вслух сказала:

– Он не причинит нам зла.

Я очень на это надеялась, с горечью понимая, что в киборге с лицом моего мужа от человека не осталось ничего.

Ещё вчера я была счастлива. В ожидании мужа, который вот-вот должен был вернуться со службы, готовила его любимую лазанью. Рецепт я получила от свекрови на день свадьбы вместе с советом делать всё по старинке, а не из полуфабрикатов. Мол, тогда Лорен будет боготворить меня вечно!

Напевая под нос нашу песенку, под которую впервые танцевала с самым красивым курсантом во всем мире, я порхала по кухне.

– Мам, я дома!

Я выглянула из кухни и улыбнулась сыну:

– Отпустили пораньше?

– Ага, – кивнул Ник. – Уроки отменили. Ребята говорят, что-то опасное сочится из-под земли в Корнаде…

– Что? – удивилась я. – Там недалеко корпорация «Иноу». Может, замалчивают утечку? Плохо, наш дом совсем недалеко…

Рука завибрировала, щекоча вибровызовом. Я отвернулась от раздевающегося сына и прочертила на коже знак ответа, но вместо голограммы мужа увидела полупрозрачную проекцию его напарника.

– Богдана, – произнёс он так сурово, что у меня нутро сжалось в крохотный комок. – Лорена ранили, он в клинике стражей. За его жизнь борются самые лучшие…

Рука безвольно упала, и голограмма растаяла. Сердце забилось о рёбра так, что, казалось, сейчас сломает их, отчего даже дышать стало трудно. Одеваясь на ходу, я позвонила соседке:

– Риш, присмотри за Ником, мне срочно нужно в больницу.

– Давай его сюда! – крикнула подруга. – Пусть играют с Лизи, она тоже раньше вернулась.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я и, схватив сумочку, выбежала.

Махнув на все правила, с неким безумством рассекая на стареньком аэромобиле по дорогам Тидэма, спешила к мужу, отчего нахватала с десяток взысканий. Мне было всё равно: страх за него колотился в груди подбитой птицей, закинутой в клетку. Что случилось? Как Лорен позволил себя ранить? Насколько все серьёзно? Хотелось позвонить напарнику мужа и выпытать подробности, но я понимала, что это сейчас неважно. А важно, чтобы выжил тот, кого я очень сильно люблю!

К главному входу клиники стражей бежала так, будто от того, как быстро попаду к Лорену, зависела его жизнь… Будто от меня вообще что-то зависело.

Да меня даже не впустили в медицинский блок! Но тем не менее я пыталась добраться до дверной панели, вырывалась из удерживающих рук, вопила раненым зверем:

– Георд, я не верю! Он не мог меня оставить…

Напарник Лорена, глядя куда-то в сторону, вцепился сильнее в мои локти и прошептал:

– Оставь в памяти воспоминание о том, каким он был.

Эти слова подкосили. Рыдая, я рухнула на колени. Заламывая руки, начала умолять:

– Позвольте мне войти. Да хотя бы попрощаться.

Но Георд оставался непреклонен:

– Не стоит тебе этого видеть, – упрямо сказал он и оттащил меня к лифтам: – Возвращайся домой, к сыну. Я обо всём позабочусь.