Надежда Лустина - Любовь, миндаль и текила

Девушка проснулась. За окном уже было светло. Попыталась поднять голову и ощутила, как острая боль пронзила череп. Она застонала.

Солнце ярко светило. Наступил день.

– Как же долго я проспала, – удивилась Зибилле, привыкшая вставать с первыми лучами светила.

Как только тяжёлая пелена сна спала с её разума, девушка ощутила холод. Она коснулась руками обнажённого тела и резко села в кровати. Её бёдра были прикрыты уголком тонкого одеяла, а обнажённая грудь застенчиво белела, покрываясь мелкими пупырышками от холода. Она схватила одеяло и натянула его до подбородка. Оглянулась по сторонам. Хорошо, что отца ещё нет.

Вскочила, набросила на себя рубаху и подошла к зеркалу. Волосы растрёпанной копной торчали во все стороны. Она вспомнила ночное видение и обняла себя за плечи.

– Какой чудесный сон, – улыбнулась она своему отражению. – Кто же ты, незнакомец?

Сидя на полу напротив камина, Зибилле обхватила колени руками и рыдала. Горе её было таким большим, что затмило собой все радости мира. На ней было красивое платье, на руках дорогие браслеты. Она была по-прежнему молодой и красивой. Но это не мешало ей чувствовать себя самой несчастной на свете.

После мимолётной встречи с таинственным незнакомцем, подарившей девушке марципановые конфеты, Зибилле не могла прожить и дня, чтоб не думать о нём. Его пронзительный взгляд, прямой нос и глубокий шрам на виске отпечатались в сознании и преследовали день и ночь. Внутри неё зародилось глубокое чувство, неведомое ранее. Впервые в жизни ей хотелось быть рядом с мужчиной и дарить ему всю любовь, на которую способно её сердце.

Однако незнакомец исчез из жизни девушки. Она бродила по улочкам города, надеясь случайно его встретить. Во время танцев постоянно оглядывалась по сторонам. Но мужчина пропал, словно его никогда и не было.

Однажды девушка отплясала жаркий танец на площади и протянув шляпу, стала собирать монеты. Вдруг в шляпу упало что-то тяжёлое. Это был мешочек с монетами. Девушка ахнула и остановилась. Когда она подняла глаза, увидела его. Пол-лица было скрыто капюшоном, но девушка сразу его узнала. Она хотела прикоснуться, но он тотчас развернулся и скрылся в толпе.

С тех пор незнакомец со шрамом стал частым гостем на выступлениях. Он внимательно наблюдал за красавицей во время танца, но никогда ничего не говорил. Лицо его было спокойным и бесстрастным. Когда Зибилле бежала по кругу со шляпой, он щедро одаривал её, бросая туда мешочек с монетами или красивые украшения. Танцовщица стала хорошо зарабатывать. Они с отцом переехали в уютный домик.

– Что же это за странный поклонник? – донимал её вопросами старый Понс. – Судя по подаркам, человек небедный. Вот бы он взял тебя в жёны!

Зибилле молча слушала отца и мечтала, что когда-нибудь незнакомец со шрамом войдёт в её дом и заберёт с собой. Они уедут далеко-далеко и будут жить счастливо.

Иногда перед сном Зибилле долго лежала в кровати и тихонько касалась рукой своей щеки, вспоминая его прикосновение. От мысли о поцелуе с её губ срывался невольный стон.

– Кто же ты, таинственный незнакомец со шрамом? Как ты смог завладеть моими мечтами? – шептала она в темноте.

Вскоре Зибилле заболела. Что-то странное творилось с её телом. Руки и ноги отекли, она располнела и перестала быть лёгкой и гибкой. Девушка с трудом выступала перед зрителями. Она уже не могла танцевать ритмичные танцы, просила музыкантов играть спокойную музыку и даже после неё едва не задыхалась, валясь с ног.

Девушка боялась что, увидев её, незнакомец пропадёт и перестанет дарить подарки. Но нет, он по-прежнему приходил и молча наблюдал. Однажды он бросил тяжёлый мешочек монет в шляпу и провёл ладонью по её лицу:

– Я скоро приду за тобой.

У танцовщицы закружилась голова, и она чуть не упала в обморок. Хорошо, что её подхватили под руки. Когда Зибилле открыла глаза – мужчины со шрамом не было.

С каждым днём ей становилось хуже, она не могла больше танцевать. Отец разволновался и отправил её к лекарю. Его слова прогремели громом:

– Ты скоро родишь, дитя моё.

Зибилле выбежала от лекаря и из последних сил добежала до дома, рухнула на пол перед отцом и рассказала ему новость.

Старый Понс в гневе вскочил с кресла, в котором сидел и курил трубку, пнул ногой Зибилле и выкрикнул:

– Будь ты проклята, потаскуха! Не зря мне говорили, чтоб я не брал тебя! Недаром поговаривали, что в тебе течёт грязная кровь твоей продажной матери! Будь проклят тот день, когда я приютил тебя!