Евгения Александрова - Сковать шторм (СИ)

Деревня, в которой дядя был старостой, поначалу ей совсем не понравилась, маленькая и скучная. Домов штук тридцать, да каждый кособокий на свой лад. Кругом горы, горы, а они среди них как в какой-то яме. Джейне до духоты не хватало простора. Разве что небо ещё было видно над головой и звёзды. Только на них бы и она смотрела, лежа вечерами на теплой земле и выискивая среди ярких пятнышек те, которые больше всего любила мама…

Джейна осторожно глянула на притихших в зарослях Изена с Бертвудом и снова присела, закусив губу. Кажется, она никогда не почувствует себя здесь как дома. И всегда будет чужой. Скорей бы вечер! Но солнце как назло тащилось по небу, точно нагруженная телега в крутую гору.

Вскоре рядом никого не осталось, Джейна одна продолжала задумчиво копошиться в земле, снова уйдя в далёкие, тоскливые, но уже отчасти зыбкие воспоминания. Но вдруг точно гора вдруг отбросила широкую тень. Джейна увидела сначала только заляпанные грязью сапоги, но даже этого хватило, чтобы понять — дядя.

— Ну что ты так долго возишься? Весь день прошёл, а толку от тебя — чуть, — с укором и разочарованием произнёс он.

Она подняла глаза. Несмотря на возраст, дядя оставался довольно подтянутым, волосы и нахмуренные брови ещё были черными, а руки — крепкими и сильными, словно помнили дни, когда он занимался тяжёлым трудом. Сейчас как местный староста он больше руководил другими, чем делал что-то сам, но с ним никто не смел спорить. Он много делал для благополучия Сагарда, теперь, спустя шесть лет жизни в деревне, Джейна это видела. Занимался торговлей, налаживал новые связи с городом… но при всем при этом он так часто был к ней несправедлив!

А сегодня и вовсе был сам не свой, будто с кем поругался.

— Я скоро закончу, — пробормотала Джейна.

— Это потому, что ты много ленишься и болтаешься незнамо где не по делу. Давно надо было отдать тебя замуж, вот бы тебя научили уму и труду!..

Замуж? Может, ещё за этого долговязого?! Джейна собиралась поспорить, поднялась с колен и отряхнулась, как дядя вдруг смерил ее тяжёлым взглядом и заявил:

— Знаю, тебя снова у Вария видели. Мне не нравится твоя с ним дружба, сколько уже говорить?! Я хочу, чтобы ты перестала без конца к нему бегать. В конце концов, по деревне уже идут неприличные слухи. Поняла меня?

Так вот в чём дело. Этот разговор был не первый и, чувствуется, не последний. Дядя давно был против их общения с мастером-плотником, только так и непонятно, что именно ему не нравится. Сначала дядя говорил, что тому нельзя особо верить. Потом про то, что у Вария не все дома, что на проповеди он ходит через раз. И теперь это…

— Но, дядя, мы же…

— Хватит! Я всё сказал.

— Как скажешь. — Джейна как можно спокойней пожала плечами, не желая спорить. Сейчас точно бесполезно, она знала. Да и они давно перестали ссориться в открытую. Джейна смирилась со своей работой, а он перестал так сильно давить на нее, как раньше.

— Вся в мать, — ни с того ни с сего разозлился дядя, раздраженно развернулся и ушёл.

Это было больное место. Джейна до сих пор не смирилась, что все сочли её мать погибшей. Зачем дядя только тогда приехал!.. Но ему, видимо, пришлось взять ее на воспитание, просто чтобы не оставлять одну в городе. Хотя большой любви к ней и к своему брату — отцу Джейны — он никогда не проявлял.

А деньги от продажи родительского дома дядя вложил в торговлю, пообещав отдать, когда она достигнет восемнадцати и если выберет себе спутника. Но выбирать не хотелось, казалось, это только хуже затянет в тоску и безвозвратность. Какой смысл!..

Джейна выпрямилась и осмотрелась. Близилось время вечерней проповеди в храме, а это единственное, что она старалась не пропускать. Ради отца, ради памяти тех тёплых семейных вечеров и умиротворения от молитв. Иногда казалось, что эта вера — единственное, что связывает её тонкой ниточкой с родителями, не даёт забыть и не даёт окончательно потерять себя и силу духа.

Так искренне верил отец Джейны… Она помнила, как вместе они ходили на службы, как строго он соблюдал все обряды и отмечал праздники. Может и её судьба такова — быть ревностным Служителем веры? Джейне всегда казалось, что она должна сделать в жизни что-то важное. Особенное. Что-то действительно нужное для других.

Грустно прозвучал гонг из храма на склоне, и звон разошелся в вечерней тишине как круги по тихой воде. Только почему-то вместо привычного спокойствия в этот раз охватывало смятение, будто слова дяди всё же задели за живое и всколыхнули старые обиды и затихшую боль.