Иоанн Афанасьев - Марк 3. Примарат Фортис

Для питерского рейнджера ситуация не была шокирующей. Их учили выживать любой ценой и спасать себя любыми средствами. Тем более, что в коптере всегда был наготове набор таких средств. Неизвестно, что заставило зук уйти, бросив жертву, но они вернутся. Они хорошо запомнили сладкий вкус человечины ещё со времен первой экспедиции и отлично различают запах крови на большом расстоянии даже под землей. Прямо как акулы. Они обязательно вернутся чтобы забрать свою добычу.

Марк перетянул бедро жгутом чуть выше оставшегося от ноги месива. Немного поколебавшись он отрезал уже бесполезные колено и берцовую кость с остатками мяса. Зуки все-таки получат немного свежей земной плоти. Завернутую в спасательное одеяло девушку Марку удалось быстро закрепить ремнями на пассажирском кресле в коптере. Одно время Славянский Союз Внеземной Недвижимости хотел отправлять рейнджеров с одноместными коптерами. Они легче, экономичнее, дешевле. Но их изготовитель, компания “Летающие Андроиды”, почуяв, что от них утекает миллиардная прибыль, убедили Всемирный Комитет по колонизации, что двухместный коптер лучше одноместного. Ведь рейнджеров на планете двое, и в случае чего им, возможно, придется улетать вместе. Наконец и у Марка появился пассажир.

В школе ренджеров новобранцев учат ещё серьёзнее, чем в армии. Каждый из них в итоге остается один на один не то чтобы с дикой природой, а вообще в незнакомом месте в галактических масштабах. И даже все самые современные средства жизнеобеспечения не спасут человека, если он не может сам сохранить себе жизнь любой ценой. Марку ещё повезло, что он пропал на терраформированную планету, а не в тесный герметичный ящик на угловатом астероиде. Хотя, смотря что назвать везением. Многие завидовали, что он едет на первую планету с развитой внеземной жизнью. Мелкое подобие мха, найденное на Мауне в системе Барнарда, быстро стало обыденной вещью. Хотя всего ещё пару тысяч лет назад ученые визжали от восторга, найдя бактерии на Европе, спутнике Юпитера. А тут целые высокоразвитые животные. Ну и что с того, что хищные и совместимые с земным метаболизмом. Какие перспективы открываются перед наукой, говорили они. Энтузиазм сильно утих, когда ни автоматическим зондам, ни рейнджерам не удалось узнать за более чем пятьдесят лет про этих животных ничего нового, кроме того, что они оказались рады новой форме жизни на их планете и с удовольствием её поедают.

В медицинском отсеке в своём бункере Марк возился с девушкой пять часов. В школе их учили основам хиругии, обработке ран, полевой ампутации, тренировали отличать вены от артерий, работать примитивными скальпелем и нитками. Марк отмыл тело, как мог, от крови и грязи, промыл каждую ранку, и, наконец, смог поподробнее разглядеть спасённую. Она была высокой и стройной – по крайней мере операционный стол она занимала почти по всей его длине. Марк плохо определял возраст, но он бы сказал, что она только-только перестала быть подростком. Он даже сначала смутился, решив, что она ещё несовершеннолетняя, обнаружив полное отсутствие оволосения на лобке и подмышках. Но потом успокоил себя тем, что половые признаки достаточно развиты, чтобы девушку можно было считать женщиной. У неё был тот тип лица, который раньше назывался восточным – суженные глаза, сильно выраженные скулы, небольшой симпатичный нос и пухлые губы. Длинные угольно-чёрные волосы с короткой чёлкой раньше, наверное, красиво обрамляющие овал лица, теперь лежали спутанными сосульками, все пропитанные кровью. Кожа девушки оставалась почти неестественно бледной, даже после того, как Марк согрел её и влил через вену два пакета плазмы. Возможно, виной был шок и сильная потеря крови, но Марку казалось, что девушка всегда была похожа на древние куклы из молочного фарфора, с такими же, как у неё, тонкими запястьями и лодыжками. Но большая, для такого телосложения, грудь с ярко розовыми сосками и широкие бёдра делали её, скорее, похожей на героиню мультфильмов, которые в огромном количестве производят киностудии Индокитайской республики и Японского королевства.

Помимо ампутированной ноги, на голове девушки обнаружился след от практически ювелирного скальпирования. Кожа была срезана как будто слайсером для колбасы, чуть-чуть была задета кость. Кожу и волосяной покров можно восстановить, но только не в условиях бункера на Лаппинкотте. Многочисленные порезы и рваные раны по всему телу потребовали от Марка всего его не ахти какого медицинского мастерства. Даже на практике в Петербурге он не накладывал столько швов, сколько за эти пять часов. Он ввёл девушке обезболивающее, сильный транквилизирующий наркотик и поставил капельницу с питательным раствором и успокоительным. Ближайшие сутки она будет спать.