Галина Чередий - Крылья мглы

– Ага, так я и купился, Войт! – ухмыльнулся он, но уставился на мои губы не отрываясь.

– Ну и слабак! – насмешливо фыркнула, отворачивая голову. – Слезь с меня и не трать на детские игры время взрослых тетенек, мальчик.

– Я ведь об этом миллион процентов пожалею, – пробормотал Тощий и все же наклонился, потянувшись к моему рту. И, естественно, пожалел, провидец хренов, как только я вцепилась в его нижнюю губу как пиранья. Однако, вместо того, чтобы отстраниться, визжа от боли, он только прижался сильнее, щедро делясь со мной медным вкусом собственной крови.

– Встать, новобранцы! – похожий на грохот ледяного обвала голос Крорра прогремел над нами, предвещая скорые неприятности. – Потрудитесь объяснить, какого черта тут случилось!

Я прищурилась, посылая наглецу «вот сейчас ты станешь покойником» взгляд и постаралась столкнуть его хоть и тощую, но необыкновенно тяжелую тушу с себя.

– Да, скажи ему, что тут происходит, – успел прошептать он, прежде чем скатиться и вскочить на ноги.

Я последовала его примеру, вставая перед Крорром и Красной. Первый гневно щурился, вторая смотрелаа, скорее, с любопытством и легким недовольством.

– Рекрут Мак-Грегор, пояснения, – сказала она голосом, который сейчас был таким же мягким, как шелковая удавка, сжимающая горло. Ага, ну вот я и узнала твою фамилию, приставучий мерзавец. Не то чтобы она меня и вправду интересовала, особенно учитывая, что грозит за нападение. Наше близкое знакомство будет недолгим, надеюсь. Покосилась на псевдо-Итана и позволила себе зловещую ухмылку. Ни тени страха не заметила у него, пока мы были лицом к лицу, но едва предстал перед командирами, тут же натянул маску покорной, едва ли не робкой овцы. А вот в ответ на мой почти торжествующий взгляд уголок его рта чуть приподнялся, а в карих глазах мелькнуло то самое, ехидно-подначивающее выражение, перед тем как он преданно уставился на свою ликторшу.

– Войт! – гаркнул на меня Крылатый.

– Она первая напала на него! – не давая мне и рта открыть, крикнул кто-то отважный из-за спин столпившихся неподалеку новобранцев, прервавших кросс ради нашей потасовки.

– Точно, эта злобная девка неисправима! В расход ее! – сразу несколько голосов. Ну да, я в курсе своей необычайной популярности.

– Хорош брехать, козлы! – перекрыла мужские голоса Хильда, и ее тут же поддержали другие девчонки: – Не трогала его Войт! Он сам все начал!

В ответ посыпались оскорбления от самцовой половины, дамы тоже за словом в карман не полезли, и поднялся жуткий шум.

– Новобранцы, прекратить бардак и выкрики без разрешения! – вызверился на них Крорр. – Немедленно продолжить выполнение поставленной задачи! Живо!

Ворча и препираясь, толпа развернулась в нужном направлении и постепенно стала набирать прежнюю скорость.

– Мак-Грегор? – крылатая женщина уже чуть нахмурилась, намекая, что ожидание ее раздражает. – Объяснения.

– Прошу прощения, декурион Илэш, но я, как и полагается джентльмену, уступаю даме право высказаться первой, – покорно склонил повинную растрепанную голову, с наливающимся на скуле синяком Тощий, умудрившись, однако, стрельнуть в меня подначивающим взглядом.

– Надо же, смотрю, дисциплина у тебя на уровне, – очень тихо съязвил Крорр и обратился ко мне в своей обычной начальственной манере: – Войт, внятную формулировку произошедшего. Быстро!

Я открыла рот, собираясь вломить доставучего придурка по самое не могу, но не пойми почему ляпнула:

– Мы просто дурачились, декурион Крорр. – И откровение: большей идиоткой, чем в этот момент, в жизни себя, пожалуй, не чувствовала.

– Дурачились, – ликтор не переспрашивал, а произнес это слово так, будто оно было для него иностранной тарабарщиной или чем-то непристойным.

– Ну да, веселились, шутили, прикалывались, – с неуместным энтузиазмом поддакнул псевдо-Итан. В нем вообще все было неуместно, он сам весь такой! И это, судя по всему, заразно.

Крорр демонстративно проигнорировал чужого подчиненного, продолжая смотреть на меня настолько тяжело и пристально, что я удивляюсь, как еще не провалилась по пояс в песок.

– Для девицы с твоей репутацией недотроги, агрессивно отстаивающей собственную неприкосновенность, странно находить забавным лежание на спине с едва знакомым парнем между охотно раздвинутых ног, ерзающим по ней, причем прямо на глазах у всех остальных рекрутов. Удивительная метаморфоза в так громко заявляемых моральных устоях. Попахивает лицемерием.