Каталина Леон - Портрет одинокого волка

Картинка, как Сэла открывает дверь комнаты отеля или, да помогут ему небеса, приглашает его внутрь, поразила его воображение. Он умирал от желания обнять ее за талию и притянуть к себе поближе. В целом идея была возбуждающей и слегка запретной, потому что Сэла была чужаком. Здравый смысл диктовал, что чужаком она и должна была оставаться. Жаль. Потому что ему понравился ее запах, и он нашел ее чертовски привлекательной.

- Похоже, ехать довольно далеко. Но утром мне все же придется вернуться в город за продуктами.

Он покачал головой.

– Я оставил в доме некоторые необходимые вещи, кофе, бумажные изделия, овсянку… В морозильнике полно оленины и дичи, все упаковано и отмечено. Можете всем пользоваться.

- Спасибо. – Она посмотрела на его нетронутую еду. – Вы не собираетесь есть?

Он боялся признаться, что его желудок танцевал нервное танго от того, что он был вынужден так близко сидеть с красивой женщиной. Он целую вечность не испытывал возбуждения по отношению к кому-то. И еще дольше, с тех пор как угощал себя любовницей. Определенно, ему была нужна какая-нибудь женщина. Чем скорее он будет подальше от Сэлы, тем лучше для него. – Я не голоден. Возьму ее в одноразовом контейнере.

Джи неуклюже двигался за прилавком. Взгляд исподтишка сделал очевидным, что он слушал.

– Что такое с тобой, Рио? Ты пришел сюда злой и голодный. А сейчас не хочешь мой новый, значительно улучшенный гамбургер? – В его груди прогрохотало низкое рычание. – Думаю, что некоторых людей это не обрадует.

Сэла положила недоеденный гамбургер на тарелку.

– Я действительно разрушила ваш вечер, да? Чувствую себя ужасно. Пожалуй, я тоже возьму одноразовый контейнер. – Она помахала Джи и встала. – Счет пожалуйста, мой и его.

Теперь он почувствовал себя ужасно из-за того, что заставил ее спешить.

– Нам не нужно уходить прямо сейчас. Сядьте, - приказал он.

- Нет. Я и так потратила ваше время.

Без всякой задней мысли он осторожно потянул ее за рукав.

– Не торопитесь из-за меня.

Она освободилась из его легчайшей хватки.

– Я устала, и вероятно нам лучше уйти. Давайте с этим покончим.

Он хотел выпить пива, но торчать в баре означало лезть на рожон, потому что он мог сказать или сделать что-то неправильное перед Сэлой. Проклятье, ну почему это должно было быть именно так? Сэла была тем типом женщины, который ему очень нравился. Ему не нужно было превращаться у нее на глазах или объяснять истинное положение дел. Он знал, что можно, а что нельзя, так как потратил целую жизнь, защищая секрет своей стаи. Поэтому он всегда что-то рассказывал любовницам из внешнего мира, но не слишком много. И никогда не мог позволить себе глубокой близости. Разоблачение не было его другом.

Из-за службы в армии в спецподразделении Рейнджеров ему пришлось постоянно ездить по командировкам. Плюс к этому он был оборотнем, так что осесть где-то с понимающей его женщиной было практически невозможно. Ему было тридцать четыре, и он уже давно пропустил тот возраст, когда мужчины в стае брали себе пару.

Он потянулся к своей кожаной куртке и сунул руки в рукава.

– Поехали.

Сэла рассмотрела эмблему Рэйнджер Лос Лобос на рукаве Рио и вспомнила, что поцарапала его грузовик. Сейчас было самое подходящее время что-нибудь сказать, но вместо этого она молча смотрела. Черт, он очень хорошо выглядел в коже. Широкоплечий и крепкий, как кирпичный дом. И к тому же у него было интересное лицо. В глубине его глаз было много чего. Она быстро напомнила себе, что лето в Графстве Лос Лобос было посвящено бедственному положению волков, в то время как она приходит в себя после сверх-дерьмового развода с ее бывшим, Мэттом.

Мэтт бросил ее ради другой, потому что в это время они уже ждали ребенка. Из-за инцидента она заболела, испытывая зависть. Жизнь была несправедлива. Она работала, как собака, строя будущее. А потом несколько дерьмовых текстовых сообщений доказали, что все, что она считала крепким и надежным, вдруг ускользнуло из ее рук.

Нам нужно поговорить.

Я не могу больше этого делать.

Я не подходящий для тебя мужчина.

На самом деле Мэтт возможно никогда и не был надежным. С самого начала у него были бегающие глаза. Многие недели, проведенные порознь на съемках, так же не помогали. Надежной всегда была она. Но, черт побери, она его любила.

Сейчас ее сбережения и достоинство были под угрозой. В следующем сентябре она должна была показаться в ЛА с готовым отснятым материалом о волках, в паре с планом успешной его продажи. Ее преследовало усиливающееся чувство отчаяния, из-за того сработает ли этот проект. Потому что придумать план Б было уже поздно.