Ф. Каст: Проклятие Неферет

― А откуда ты знаешь, что нужно всем? ― Его проницательные темные глаза были строгими, но уголки губ слегка приподнялись в почти улыбке, обычно обращенной к маме.

Я помню, что почувствовала облегчение и от всей души улыбнулась ему в ответ. Такие вопросы он задавал маме столько раз, что я бы точно сбилась со счета. Я ответила ее словами.

― Я знаю, ты думаешь, что женщины только говорят, но они умеют и слушать. ― Я сказала это гораздо быстрее и тише, чем мама, но отец прищурился, выражая свое одобрение и изумление.

― В самом деле… ― произнес он, отрезав себе большой кусок стейка с кровью и жадно поглощая его, запивая большим количеством вина — такого же темно-красного, как сочащаяся из мяса жидкость. ― Но я должен не спускать глаз с Бернхэма и его своры архитекторов, действительно не спускать глаз. Они просто до абсурда раздули наш бюджет, а их рабочие… Вечные проблемы… Вечные проблемы… ― Говорил отец, продолжая жевать, роняя кусочки еды и капли вина в бороду. Мама ненавидела эту его привычку и часто делала ему замечания.

Я не стала делать замечаний, но мне и не была ненавистна эта давно укоренившаяся привычка. Я просто заставила себя поесть, издавая звуки, словно я понимаю, о чем речь, когда он все говорил и говорил о важности финансовых обязательств и беспокойстве всего Совета за хрупкое здоровье одного из ведущих архитекторов. В довершение всего, мистер Рут стал жертвой воспаления легких. Кое-кто считал, что он и являлся движущей силой всего проекта, а вовсе не Бернхэм.

Обед прошел быстро, и наконец отец наелся и наговорился. Затем он встал и произнес то, что говорил маме несчетное количество раз:

― Я должен уединиться в библиотеке с виски и сигарами. Приятного вечера, дорогая, скоро увидимся.

Помню, какую теплоту я почувствовала, подумав, что он относится ко мне как к взрослой женщине — настоящей хозяйке дома!

―Эмили, продолжил он, хотя довольно сильно пошатывался, и похоже, что был уже изрядно пьян, — давай договоримся, что недавно наступивший новый год станет началом для нас обоих. Давай попробуем идти вперед вместе?

Слезы навернулись мне на глаза, и я робко ему улыбнулась.

―Хорошо, отец. Мне бы очень этого хотелось.

Тут совершенно неожиданно он взял мою тонкую руку своей большой, наклонился и поцеловал ее — точно так же, как обычно целовал на прощание руку маме. Хотя его губы и борода были мокрыми от вина и еды, я продолжала улыбаться и ощущала себя настоящей леди, когда он встретился со мной взглядом, удерживая мою руку.

Тогда я в первый раз увидела взгляд, который можно было назвать горящим. Он смотрел на меня так пристально и неистово, что мне стало страшно, словно я могу воспламениться.

―У тебя глаза твоей матери, ― сказал он. Его слова звучали невнятно, и я чувствовала резкий запах его дыхания с сильной примесью вина.

Я не нашлась, что ответить. Просто задрожала и кивнула.

Отец отпустил мою руку и не твердой походкой вышел из комнаты. Не дожидаясь, пока Джордж начнет убирать со стола, я взяла льняную салфетку и вытерла тыльную сторону ладони. Стирая оставшуюся там влагу, я удивилась, откуда у меня где-то глубоко в желудке появилось это неприятное ощущение.

***

Маделайн Элкотт и ее дочь, Камилла, были первыми, позвавшими меня на светский визит, приглашение на который я получила два дня спустя. Мистер Элкотт был членом управления в банке отца, а госпожа Элкотт была хорошей подругой моей матери, хотя я действительно никогда не понимала почему. Мать была красива и очаровательна, и являлась известной хозяйкой. В сравнении с ней госпожа Элкотт казалась мне язвительной, сплетничающей и скупой. Когда она и мать сидели вместе на званых обедах, я раньше думала, что госпожа Элкотт была похожа на кудахчущего цыпленка рядом с голубем, но у нее была способность заставить мать смеяться, и смех матери был, таким волшебным что, это сделало причину ее дружбы с Маделайн незначительной. Я как-то подслушала отца, говорящего с матерью о том, что тут было, не очень интересно, потому что на званых обедах в особняке Элкотт было мало алкоголя, но за то много разговоров.

Если бы кто-нибудь спросил мое мнение на счет этого места — хотя вряд ли кто-нибудь сделал это — я бы искренне согласилась с отцом. Особняк Элкотов находился меньше чем в миле от нашего дома, и смотрелся величественно и красиво снаружи, но внутри был довольно мрачным, оформленным в спартанском стиле. Неудивительно, что Камилла так любила приходить ко мне!