Наталья Жарова: Под покровом призрачных туманов (СИ)

Проезжая мимо гостиницы, дар Флой вновь выглянул в окно.

— Что-то я не вижу никого от Рэда… — пробормотал он. — А уже вечереет… Дара Эльдана, к моему глубочайшему сожалению, неотложные дела не позволят дождаться лорда вместе с вами. Но можете быть уверены, он прибудет с минуты на минуту.

С этими словами декан подал знак вознице, приказывая остановить экипаж.

— Я должна дожидаться лорда тут? В одиночестве? — волнение постепенно возрастало.

— Не беспокойтесь, — дар Флой помог мне выбраться из кареты. — Для тревоги нет повода, поверьте. Держите-ка, — он протянул несколько золотых. — Этого хватит на приличный ужин.

— Ужин? — я совсем растерялась.

— Именно. В этой гостинице отличный повар. Перекусите, дара, и не позволяйте мрачным мыслям владеть вашей прелестной головкой, — декан торопливо взглянул на часы. — Мне пора. Дела, понимаете ли…

— Понимаю.

— Дара, дара, — покачал головой он. — Детство кончилось. Отныне ваша жизнь в ваших руках. И место учителя в Темногорье, поверьте, намного лучше, чем бродячий маг.

— Да, знаю. И очень благодарна вам за эту возможность.

Дар Флой вздохнул, по-отечески ласково потрепал меня по плечу и, чуть наклонившись вперед, тихо произнес:

— Главное, не гуляйте по ночам. Особенно там… в Темногорье… Это опасно.

И вскочив в карету, умчался прочь, оставив после себя лишь эхо последних слов.

Что ни говори, но оказаться совершенно одной, посреди незнакомого города, довольно-таки не уютно. Особенно, если учесть, что последние годы прошли в глухих стенах школы.

Образовательное учреждение не стремилось к плотному сотрудничеству с людским миром, вполне довольствуясь регулярно пополняемой казной за счет традиционных налогов с населения. На большее рассчитывать не приходилось. Отношение обывателей к магическому сословию было двояким. Благородные маги вызывали уважение и страх, но одно неверное движение тут же переводило их в разряд «обнаглевших колдунов». Вслух, конечно, вы этого не услышите, но за спиной… Ой, как много могут сделать слухи и человеческие суеверия!

Почему-то, я по наивности считала, что такие вещи лично меня не затронут. Но вот наступила долгожданная свобода. И это оказалось не так приятно, как ожидалось. Выпускница школы, едва сформировавшаяся магичка, не заслуживала даже уважения в глазах народа.

Я стояла на обочине и нервно теребила края плаща. Прохожие косились на одинокую путницу. Некоторые даже тыкали пальцем и шипели сквозь зубы:

— Смотри-ка, еще одна из этих… И развелось же…

— И не говори. На наших харчах живут там, в своей школе. Нет бы нормальных детишек учили, а то… — недовольный махнул рукой, высказывая явное пренебрежение.

— Эх, был бы толк. Вон, говорят, что в Больших Дубах колдун не способен даже саранчу с полей убрать.

— Вот и я о том же. Развелось…

Люди проходили мимо. Но лишь некоторые отказывали себе в удовольствии задеть грубым словом юную волшебницу.

А я слушала их издевки и… молчала. Конечно, вполне можно было бы щелкнуть пальцами и спокойно наблюдать, как уши «доброжелателей» превращаются в ослиные. Или, еще лучше, наслать на городских жителей небольшой ураганчик. Совсем маленький, безобидный. Только чтобы растрепать искусно уложенные прически местных модниц, да запачкать пылью блестящие туфли франтоватых кавалеров. На это моих сил хватит.

Но, увы, нельзя. По закону, маг не имеет права причинять вред людям. Ммм…. Скажем так, ЯВНЫЙ вред. Но вот из-под тишка… так, чтобы потом не доказать было… Я мысленно потерла ручки. Придет еще время и вон тот мальчишка, который так свободно показывает язык, обзаведется вполне приличным хоботом.

Неожиданно где-то пролаяли собаки.

— Ух, знать колдунья с собой притащила, — тут же прокомментировала старая женщина.

Будто в подтверждении этих слов несколько псин выскочили из-за угла и, огласив рычанием округу, двинулись в мою сторону.

— Фу, фу! — я торопливо направилась к дверям гостиницы. — Пошли вон!

Шавки не отставали. Одна из них вцепилась в край платья, другая закусила подол плаща.

Несколько любопытных прохожих внимательно наблюдали за происходящим, но ни один из них не сделал даже попытки помочь.

Одна из собак, черно-белая со съедаемым лишаем ухом, внезапно потянулась к моей лодыжке.

— Ах ты… — но озвучить все мысли по поводу четвероногой зверюги не успела. Острые зубы пса сомкнулись чуть выше края туфелек.

— Гляди, гляди! — захохотал народ, стоявший вокруг и с любопытством разглядывающий жестокую сценку.