Катя Зазовка - Садовница (СИ)

Но звонок в дверь вынудил развернуться на полпути. Евдокия предусмотрительно посмотрела в глазок. Здоровенный сантехник пялился крохотными глазками так, словно их разделяла не крепкая деревянная дверь, а прозрачное стекло.

— Что вам нужно?

— Здравствуйте. Поступила жалоба от ваших соседей снизу, что вы затопили их ванную.

— Этого не может быть, — Евдокия хорошо помнила, когда смотрелась в зеркало: в ванной было абсолютно сухо. Всего неделю назад Виолетта с Андрюшей поменяли всю сантехнику в квартире.

— Откройте. Возможно дело в трубе.

Женщина колебалась. Вроде не было причин для сомнений, но внутренний голосок тихонько подговаривал не открывать.

— Погодите минуточку. Я оденусь.

Она решила, что звонок в ЖКХ избавит от сомнений. Устремилась в комнату и набрала короткий номер.

— Слушаю? — ответил приятный молодой женский голос. Евдокия вздрогнула — внезапный оглушительный удар выбил входную дверь. Рука с трубкой прижалась к груди. Единственная мысль успела пронестись в голове, до того, как перед глазами возникла гигантская фигура сантехника — она не успела открыть правду Виолетте.

— Алло! Говорите! — требовала в трубке работница ЖКХ, но Евдокия лишь хлопала глазами, не сводя взгляда с расплывающегося в пренеприятнейшей улыбке лица. Сердце громко стучало в ожидании неминуемого.

— Проверять надумала? Это ты зря!

Маленькие глазки злобно блеснули красным цветом.

Видимо, лейтенант решил, что просто отвести меня по указанному адресу недостаточно — вдруг несносная девица передумает и вернется? — поэтому сопроводил на пост и принялся убеждать, что здоровяк из Джипа действительно был обычным разбойником, падким на девичьи прелести. Спорить не хотелось — похоже, шок от случившегося еще не прошел. К тому же я сильно замерзла.

Милиционер оказался довольно симпатичным человеком. Усадил меня в кресло, угостил чаем. Параллельно рассказывал подобные истории и называл цифры, подтверждающие, что такого рода преступления имеют ничтожные шансы на раскрытие. К тому же, даже если бы того верзилу поймали, предъявить ему попросту было бы нечего. Я пила безвкусный, но горячий чай и слушала лейтенанта. Удивительно, но все эти примитивные меры подействовали — и уже через пятнадцать минут нападение действительно казалось почти шуткой, хоть и идиотской. Спрятавшееся радужное настроение робко выглянуло из своего уголка. Краски постепенно возвращались в душу.

— Ну, как вы себя чувствуете? — уточнил лейтенант, вглядываясь в мое лицо.

— Нормально.

Действительно, страх практически выветрился. Все произошедшее уже подернулось дымкой. А попытки вспомнить лицо напавшего не увенчались успехом.

Милиционер удовлетворенно кивнул. Похоже, остался доволен и уверен, что теперь я точно оставлю его в покое. Затем нашел большой пакет, в который я смогла спрятать загубленное пальто, довел меня до подъезда и, притворно отдав честь, вернулся на пост. Я набрала код двери и сиганула под бетонный свод. Подъезд Андрея всегда был чистым. Занавески, вазоны на подоконниках. Не в пример тому, в котором располагалась наша с бабушкой двушка. Не дожидаясь лифта, я стала подниматься по лестнице. Всего-то пара лестничных пролетов. Цветы задорно подмигивали и приветствовали, от этого за спиной снова стали расти крылья. Золотые часики, мамино наследство, подтвердили, что до прихода любимого с работы у меня есть еще целый час. Значит, все успею.

Уже у красивой красноватой двери я поймала себя на том, что улыбаюсь. А как представила на своем теле сильные руки Анрюши, так и вовсе затрепетала. Недавние страхи исчезли. Подаренный серебристый ключ отыскал замочную скважину и дважды провернулся. Я вошла внутрь, заперлась, и оказалась в плену тепла и уюта. Как хорошо! Наконец-то, полная безопасность.

Внезапно раздался звон разбившегося стекла. От неожиданности я подпрыгнула чуть ли не до потолка.

— К счастью! — отозвался звонкий голосок. Аня? Что она тут делает?

Я поспешила в комнату, откуда доносились звуки. Толкнула дверь. Та послушно открылась, выставив напоказ странную картину. На кровати среди густо-лиловых шелковых простыней белело шикарное тело моей лучшей и единственной подруги. Рядом, неуклюже склонившись, собирал с темного паркета осколки Андрей, одетый лишь в цветастые шорты, которые я подарила ему в начале лета. Шорты, в которых он еще позавчера лежал на диване и целовал мои пальцы, признаваясь в любви до гроба, а я гладила его густую русую шевелюру и хохотала от счастья, обволакивавшего и заполнявшего собой каждую клеточку.