Светлана Ланас: Риана. Путь воина

Пульс стучал в висках, отчего боль в голове только усиливалась. Я попыталась открыть глаза, но что-то мешало – повязка? Мягкая ткань закрывала обзор, но снять её никак не удавалось из-за того, что было невозможно дотянуться до лица рукой. Обе руки были привязаны!

– Перестань! – услышала раздражённый голос, его я слышала впервые, немного резкий и хриплый.

Такой был у одного знакомого отца, который очень редко приезжал в гости, так как в нашем доме было не принято курить. Сразу после рождения Лолируда мистер Шонт от кого-то узнал, что дым от табачной травы плохо сказывается на организме детей. И так как он сам не курил, то и друзей попросил не дымить у него дома. Так вот, у того мужчины был очень хриплый голос, как он сам говорил «прокуренный» и от него за версту несло неприятным запахом жжёной травы.

Но сейчас я этого запаха не чувствовала, хотя думаю, распознала бы его, хоть и давно не ощущала. Эта вонь, исходившая от приятеля отца, напрочно засела в воспоминаниях, настолько она была резкой и неприятной для меня.

Я вновь дернула рукой и стала думать, как же выбраться отсюда. Вот только мешало сосредоточиться на мыслях очень странное чувство запертого пространства, а это значит… По спине прошел холодок и сердце на миг замерло. Не медля, я попробовала понять, ничего ли на моих руках не надето и, ощутив острые грани, разочарованно выдохнула воздух. Браслеты! Те, что были со мной на корабле. Именно они не давали душе выйти из тела в мир. И сейчас они надежно блокировали все мои попытки вырваться на свободу.

– Я попросил тебя перестать сопротивляться! – с глаз резко сняли что-то наподобие маски для сна, которые использовали модницы в Королевстве.

На меня смотрел мужчина, на вид ему было лет пятьдесят пять, лицо уже избороздили морщины, его карие глаза смотрели оценивающе и пренебрежительно. По его выражению лица было понятно, что ему я не просто не нравлюсь – он брезгует прикасаться ко мне. И это было настолько неприятное ощущение, что мне захотелось прикрыться или вообще очутиться где-нибудь подальше от него.

Оказалось, я лежала на кровати с красным балдахином, и с достаточно мягким и удобным матрасом. К чему были привязаны руки, я не видела, а вот ноги были закреплены прочными с виду ремешками из кожи, а цепочка от них уходила вниз. Хоть я и была прикрыта одеялом, но это было сделано настолько небрежно, что стопы уже порядком замерзли, а вот рукам наоборот – жарко, отчего ладони неприятно вспотели.

– Где я? – пытаясь не показать свой страх, спросила у мужчины.

– В комнате своего жениха, где же еще? – чуть ли не плюнул он мне в лицо, – Даже смотреть противно… Не понимаю, как он будет с тобой спать. Меня бы вырвало.

«Меня бы вырвало наверняка» – подумала я, когда боль в голове немного отступила, мне все же удалось почувствовать этот горький и противный запах табачных сигар. Или это вонь меня так отрезвила? Стараясь вдыхать ртом, я попыталась рассмотреть комнату, но кроме самой кровати, похоже, в помещении ничего не было. Разве, что есть ковер, который мне было бы проблематично увидеть из-за ограниченного угла обзора. Хотя нет, возле окон, что были справа от кровати, одиноко стоял стул, и на нем покоилась раскрытая книга.

– У меня нет жениха, – сказала мужчине, на что он только усмехнулся.

– Радоваться должна, что тебя хоть кто-нибудь не побрезгует взять! А то вырядилась, надушилась, и думаешь, сойдешь за нормальную женщину? Ты внутри гнилая и испорченная. Фу, гадость!

После этих слов он отвернулся и пошел к своему стулу, чему я была несказанно рада. Его провонявшаяся табаком серая одежда висела на мужчине словно мешок. На фоне красно-белых штор, он смотрелся, как грязное пятно, что так сложно вывести без достаточно большого куска хорошего мыла.

– Кто тут проснулся? – в приоткрытую дверь вошел высокий брюнет, на нем были черные штаны и голубая рубаха навыпуск, движения мужчины были слишком наигранными, словно он очень плохой актер, что играет роль, – Моя невеста проснулась! И это чудесно! С днем рождения, милая! Сегодняшний день ты запомнишь на всю свою оставшуюся никчемную жизнь. Ведь сегодня день нашей свадьбы! Сделаем все, как предрекали нам предки, никаких пышных празднеств, только ты и я.

Он сел на кровать и по неосторожности заодно и на мою руку. Я ойкнула от боли, но он только удивленно воззрился на меня карими глазами. Но когда до него дошло, что он сделал, то дальнейшие его действия просто не поддавались объяснению.