Бронислава Вонсович - Эрна Штерн и два ее брака

– Богиня благословила брак, – потрясенно выдохнул святой отец. – Истинный брак! Я такое видел за всю свою жизнь всего несколько раз.

Истинный брак! Это значит, что развод мы получить не сможем! Я в ужасе смотрела на тоненький ободок брачной татуировки, окружившей мое запястье, даже ногтем попробовала поскрести в надежде, что это всего лишь иллюзия, морок, который бесследно исчезнет через некоторое время. Но нет – никакой магии, одна лишь божественная воля. Я подняла глаза на свежеполученного мужа и встретила холодный взгляд и фразу: «Лучше бы меня повесили». В кои-то веки я была с ним совершенно согласна. Не думаю, что доставка тела заняла бы больше нескольких дней, а вот замужество таким коротким быть не обещало.

Стража препроводила нас по месту проживания и терпеливо дождалась, пока мы соберем свои вещи, инора Клодель с причитаниями подписала наши направления, пообещала собранные на нашу долю травки лично отправить в академию и написать замечательные отзывы о нас и нашей ей помощи. А затем нас вывели из города и оставили за воротами. Вот ведь какие, могли хотя бы на дилижанс посадить, все равно ведь из Борхена они полупустые ходят. А теперь стой, жди, когда кто-нибудь подвезти согласится.

– Если и есть у нас шанс расторгнуть брак, – мрачно сказал мой свежеиспеченный «муж», разглядывая украшение на запястье, – так только в центральном храме Гаэрры.

Осознание, что вот это – мой муж, приводило в ужас. Меня трясло, а слезы удавалось удержать с огромным трудом. Штаден тоже счастливым не выглядел. Всю дорогу он угрюмо молчал и старался не встречаться со мной взглядом. Радовало лишь, что к нашим попутчикам он не цеплялся и поездка прошла относительно мирно. В Гаэрре мы прямо с дилижанса направились в главный храм Богини. В другой раз я бы непременно восхитилась этим величественным зданием. Казалось, солнечные лучи пронизывают его насквозь и заставляют сверкать каждый камушек. Золотые детали словно светились изнутри тем необыкновенным светом, что увидеть можно было лишь здесь. Но нынешнее плачевное положение не располагало к любованию архитектурными красотами, так что снаружи мы и мига лишнего не задержались. Внутри также было необычайно светло, солнечные лучики, проходя через многоцветные витражи, дробились на множество ярких огоньков, делали убранство храма необычайно веселым и праздничным. Расшитые ткани выглядели невесомыми, а сама вышивка на них переливалась и притягивала взгляд не меньше, чем виртуозно выполненное изображение Богини. Когда мы с Гретой заходили сюда, то проводили по несколько часов, любуясь всеми деталями убранства и испытывая необычайное чувство благоговения, которое в других храмах не достигало таких размеров. Но сейчас праздник вокруг нас лишь подчеркивал траур внутри. Тянуть мы не стали – обратились к первому же священнику, которого увидели. Тот долго не мог понять, чего мы от него хотим, а когда понял, укоризненно посмотрел и начал отговаривать:

– Дурное дело вы затеяли. Уж кому, как не Богине, знать, кто с кем должен быть. Вам двоим необычайно повезло. Богиня очень редко кого отмечает своим благословением, уж мне ли не знать. Вы счастливы должны быть, что она к вам снизошла.

Я счастья своего в таком браке не видела, что и попыталась донести до святого отца.

– Мы друг друга не любим. Я его видеть не могу, не то чтобы рядом находиться. Я не собиралась быть его женой, а хотела от казни спасти. Магам разводы разрешены, на что я и рассчитывала.

– Я тоже от нашего брака не в восторге, – поддержал меня Штаден.

Уговаривали мы священника долго. Он хмурился, недовольно на нас смотрел, приводил множество доводов в доказательство необходимости сохранить наш союз, но заставить нас признать его правоту так и не смог. Святой отец печально покачал головой и наконец воззвал к Богине. Наверное, та настолько утомилась, устраивая нашу личную жизнь, что к этому времени уже беспробудно спала, поэтому наши татуировки так при нас и остались. На всякий случай я снова, и даже более усердно, чем в первый раз, попробовала поскрести ногтем знак моей принадлежности к штаденовскому семейству, вдруг татуировка прямо сейчас слезет и сделает меня опять свободной иноритой. Но, кроме небольшого покраснения на руке, ничего этим не добилась. Меня охватило отчаяние.

– Что нам теперь делать? – растерянно спросила я.

– Богиня считает, что вы созданы друг для друга. Вы должны попытаться стать счастливыми вместе, – пафосно сказал священник.