Бронислава Вонсович: Эрна Штерн и два ее брака

На следующее утро, очень рано, мы направились в болотистую низинку, заросшую аиром. Грязь под ногами противно чавкала и пыталась если не полностью меня засосать, то хотя бы взять налог обувью. Над головой противно зудели комары, которые так и норовили вцепиться в любое незащищенное одеждой место. Почему-то я их привлекала намного больше нашей руководительницы и Штадена.

– Конечно, сейчас не очень подходящее время для заготовки корневищ, – радостно щебетала инора Клодель, – но ко мне так редко присылают студентов мужского пола. А корни в это время только чуть послабее, чем ранней весной.

Наша руководительница довольно бойко семенила по пересеченной местности, я с трудом за ней успевала. Вот когда начинаешь понимать всю важность спортивных занятий и ежедневных тренировок! Штаден молча тащил лопату и несколько мешков. Если его и не радовало выкапывание корней по колено в болоте, то он это успешно скрывал.

– Это необычайно полезное растение, – воодушевленно продолжала инора Клодель. – И где оно только не используется! В обычной врачебной практике во многих случаях, в алхимии для разнообразных зелий – прозрения, защитных, любовных.

– О, Штерн, – тихо заметил Штаден, – слышала, «для любовных». Хочешь, накопаю тебе лишний мешочек? Из жалости. Как-то у тебя в этом плане не очень.

Меня мое «не очень» устраивало много больше, чем его «очень даже». Очередь из особей мужского пола у дверей в нашу комнату меня не привлекала, Мне нужен был только один. Мой.

– А у тебя виден богатый опыт использования подобных зелий, – язвительно сказала я. – То-то у тебя половина женского населения нашего общежития в постели перебывала. Я думала – личное обаяние, а оно вон как, оказывается…

Штадену мое замечание не понравилось. Еще бы – я усомнилась в его личной мужской привлекательности, которая не нуждалась в подобных средствах.

– Положим, мне любовные зелья без надобности, – недовольно заметил он. – Я заботу о ближних проявляю.

– Заботу о ближних? – заинтересованно протянула я. – Тогда можешь лишний не один, а два мешка накопать? Все равно их нести тебе, а инора Клодель будет просто счастлива от твоей заботы.

Он хмыкнул, но дальше приставать ко мне не стал. Наверное, побоялся, что придется осчастливливать нашу наставницу, а в его планы входили лишь насмешки надо мной, но никак не лишняя работа. А может, стало не до шуток – мы уже пришли к месту, намеченному нашей руководительницей. Штаден выкапывал растения покрупнее и отрезал от них корни, которые я отмывала и аккуратно складывала в тень дерева, чтобы избавились от лишней воды, но не начали неправильно высыхать.

После прореживания местного аирного сообщества инора Клодель разразилась лекцией о полыни, до места произрастания которой нужно было еще добраться. Вот нет чтобы сначала за полынью сходить, ее же тащить намного легче. А так теперь туда с аиром идти придется. Штаден благородно взял на себя доставку обоих мешков с ингредиентами для столь ценимого им зелья. Наверное, планировал себе отсыпать и боялся, что я по дороге растеряю.

– Полынь, дорогие мои, – восторженно говорила наша руководительница, не замечая ничего вокруг, – у нас можно найти девяти различных видов. И не все они имеют одинаковую ценность для алхимиков и целителей. Да, для того же зелья предвидения можно взять экземпляр любого из этих девяти видов, но результат будет напрямую зависеть…

Для меня в ее лекции ничего нового не было. Лучше бы она какую-нибудь местную легенду рассказала, а то говорит, словно по учебнику читает. А я же травничество только недавно сдала, из головы еще ничего не выветрилось, и cмогу необходимую полынь определить без подсказок.

До места произрастания нужной травы мы добрались быстро и сразу приступили к сбору. Радовало, что теперь не было необходимости смотреть на Штадена постоянно, я даже спиной к нему повернулась, настолько меня раздражал его наглый вид. Полынь я смогу срезать и без его помощи. Я повторяла себе это в очередной раз, когда рядом с ногой что-то прошуршало, вверх поднялась мерзкая приплюснутая голова с длинным, раздвоенным на конце языком, и раздалось громкое шипение. С громким воплем я отлетела метра на два и тогда лишь заметила, что это морок – змея просвечивала насквозь. Кто был автором данной пакости, я не засомневалась ни на мгновение, вскипела от злости, повернулась к Штадену и начала хлестать его полынью, которую не выпустила во время прыжка и судорожно продолжала сжимать в руке.