Дарья Ратникова - Жениться по приказу

Когда Бастен принёс завтрак, эта девчонка наложила себе, потом сестре, повязала салфетки и начала медленно есть, иногда помогая девочке, которая не очень ещё хорошо управлялась с ложкой. Я делал вид, что смотрю в тарелку, хотя на самом деле наблюдал за ней. Хм. Ну хотя бы по этому поводу за жену краснеть не придётся. Ела она так, как будто каждый день обедала в королевской столовой. Хотя, кто её знает, где она там жила. Вдруг у них там в захолустье были королевские обеды (по крайней мере когда-то). Интересное, какое у неё образование и есть ли вообще? Я вдруг поймал себя на мысли, что мне становится интересно, что за девчонку подсунул мне король. Всё-таки мне придётся с ней хоть как-то общаться, хотя я и надеялся это общение свести к минимуму. А общаться с девушками я отвык.

После завтрака она встала, тихо поблагодарила меня и направилась к выходу.

– Натэлия! – позвал её.

– Да? – Она снова вздрогнула. Я что такой страшный? – Вы можете не вздрагивать, когда я к вам обращаюсь?! – Драги, да неужели она специально меня довести хочет!

Она только кивнула вместо ответа.

– Там вас ожидает модистка в своей комнате.

– Благодарю, – ответила. Мне показалось, или наконец-то в голосе послышались какие-то другие нотки, кроме страха? Я уже отвернулся, когда услышал робкое, – князь Дамьери, я хотела спросить… – она замялась, как будто ждала чего-то от меня. Но я понятия не имел, что она хочет услышать. – вы не посоветуете пансион или хорошую гувернантку для Адели? Просто я не думаю, что ей будет целесообразно жить с нами.

Вот оно что. Я хотел пожать плечами и сказать, что понятия не имею ни о каких гувернантках, поскольку никогда этим не интересовался, но ответил почему-то совсем другое:

– Я спрошу о том, что вы хотите узнать, – и вышел из комнаты. Беседа получилась такая церемонная, в лучших традициях придворного общества (от которых меня, порой тошнило) и всего меня просто измучила. Нет. Я так долго не выдержу. Сразу после обряда в храме объявлю жене, что не собираюсь жить с ней здесь, в столице, да и вообще просто жить с ней. Пусть воспитывает свою сестру сама, занимается хозяйством, ей никто мешать не будет.

После завтрака отправился разбирать письма и так увлёкся, что только часов в одиннадцать вспомнил и об обряде и о том, что там, наверное, в комнате у жены меня дожидается модистка, поскольку я её пригласил. Драговы условности!

Наскоро оделся, не мудрствуя особо с костюмом, и постучал в комнату жены.

– Войдите.

Вошёл. Ко мне выбежала модистка. Ей было уже глубоко за тридцать, но мадам, кажется, этого не осознавала и всегда строила мне глазки, стоило нам только мимоходом встретиться. Её недвусмысленные намёки я обычно просто пропускал мимо ушей.

– Посмотрите, Фердинанд, какая красота! Отрез руаж, мне привезли из самого Муарина. И я пустила его на платье. Да второго такого во всём королевстве не найдёшь! – Она болтала что-то ещё, я не улавливал. Меня дико раздражала её болтовня. К тому же, кто давал ей право называть меня по имени? За столько лет при дворе я разучился спускать такие мелочи, и был бы я один, ей бы непоздоровилось, но сейчас сдержусь. Интересно, что после таких слов подумает моя жена? Или она не заметила? А… К драгам всё! Какое мне вообще до нее дело?

– Пора ехать, – произнёс, чтобы пресечь эти словоизлияния. Модистка наконец замолчала. (Зараза, не помню её имени!) и подвинулась. Я вошёл в комнату, поднял глаза в поисках новоиспечённой жены. Небеса! Девчонка в этом платье была сама на себя не похожа. Оно не то что шло ей, оно преобразило её! Конечно, до моей Вивьен ей было далеко, но разве эту девушку я видел несколько часов назад в столовой? Пожалуй, с ней будет не стыдно показаться при дворе.

Стоп! Остановил себя уже второй раз за утро. Мне нет до неё никакого дела. Мало ли красивых женщин на свете…

– Пойдём, – ограничился одним словом и направился вниз, надеясь, что Натэлия с сестрой следуют за мной.

Натэлия

Я шла по дому моего мужа как в тумане, крепко держа за руку Адели. Я боялась, наверное, больше чем того что произойдет, то, что у меня отнимут сестру. Но князь молчал, и я за это была ему благодарна. Хотя где-то в глубине души подняла свою голову гордость, которую я уже давно, ещё со времени смерти мамы, засунула подальше. Я видела, что он рассматривал меня в столовой, в надежде, указать мне на мои промахи, но я не дала ему такой возможности, хотя под пристальным взглядом его тёмных глаз мне кусок в горло не лез.