Кира Гроом - Огненная душа

Я не сводила полного ненависти взгляда с мужчины, которого еще недавно любила всем своим сердцем. Сейчас я почти физически ощущала, какие глубокие душевные раны он наносит мне, проговаривая каждое слово. Мне было тяжело держать свои чувства в узде, не позволяя себе расплакаться или скривиться. Это было бы безоговорочным поражением, и я не собиралась доставлять Тиану этой радости.

— А дети, Рина? Я просил, я умолял тебя подарить мне ребенка. — Тем временем продолжал свои откровения мерзавец. — Но ты всегда находила причину, чтобы отказаться. Семь лет находила! Хотя прекрасно знаешь, как важно для меня родить и воспитать достойного наследника.

Ах, ну разумеется, все дело в этих треклятых детях!

Подобные темы Тиан поднимал при любом удобном случае. Так вышло, что у его родителей родилось четыре дочери и всего один сын. Конечно, вся ответственность по обеспечению четы тер Парр достойным наследником ложилась на плечи Тиана. Но ведь это отнюдь не значило, что этим вопросом необходимо заняться немедленно! В конце концов, ему всего пятьдесят! Пятьдесят при продолжительности жизни до пятисот-шестисот лет. Неужели нельзя было немного подождать?

Я возмущенно фыркнула.

— Ты говорила, что еще молода, что не хочешь обременять себя, — продолжал мерзавец, — но ведь это такие глупости! Тебе нужно было просто родить ребенка! Мы вместе подыскали бы ему няню, гувернантку, кормилицу, воспитателей и учителей… Но ты не соглашалась даже на это!

Разумеется, я не соглашалась! Десять месяцев ходить с огромным пузом, отказавшись от приемов и балов, сидеть на жесткой диете, не позволяя себе сладкого или вина. В конечном счете пройти через невыносимые муки, чтобы ребенок появился на свет. И всю оставшуюся жизнь носить клеймо ужасной матери — в том, что я буду ужасной, я не сомневалась ни капли. Полагаю, мои отказы имели весьма серьезные основания!

— Даже сейчас, посмотри! Опять этот взгляд… — с сожалением вздохнул подлец. — Но для меня это важно, Рина. Важно, как ничто в этом мире.

На несколько минут Тиан замолчал. Я тоже плотно сжала губы, чтобы выглядеть достойно и не скатиться до банальной истерики.

— Мои дипломатические миссии длились по несколько месяцев, — тихо проговорил мужчина, глядя на меня с сожалением, — а ты ведь горячая, Рина. В тебе такой огонь… я понимаю это и не виню тебя. Это нормально, что ты находила утешение в чужих объятиях…

— Что?! — взвизгнула я, теряя остатки своего самообладания.

— Послушай, мы с тобой взрослые люди. — Устало сморщился мерзавец. — Давай обсудим все спокойно.

— Спокойно?! — Взорвалась я. — Ты хочешь поговорить спокойно?! Мерзавец! Как ты смеешь подозревать меня в подобном? Как вообще поворачивается твой гнилой язык?

Дав волю чувствам, я уже не могла остановиться и, скривившись от злобы, громко кричала на негодяя, выплескивая на него все, что кипело у меня внутри. Руки сами собой нащупали небольшую фамильную вазу из горного хрусталя…

— Не… — попытался остановить меня Тиан, вскидывая руку, но было слишком поздно…

Прекрасное произведение давно почивших мастеров уже летело в лицо мерзавца. Мужчина вскочил, уворачиваясь от снаряда. Ваза, пролетев мимо, ударилась о стену и с жалобным звоном осыпалась на пол мелкими осколками.

— Ах, это я нашла утешение? Это ты приволок в наш дом какую-то курицу! Ты!!! Нашел какую-то крестьянку, готовую рожать тебе сопливеньких, вечно орущих засранцев, а всю вину скидываешь на меня?!

В подлеца полетел тяжелый серебряный канделябр на пять свечей, графин с персиковым соком и большой стакан.

— А может она не одна такая, а? — Кричала я, разнося такую уютную некогда гостиную. — Может у тебя в каждой стране жена? Или в городе?!

Увесистый горшок с геранью попал точно в цель, запачкав влажной землей грудь негодяя, отчего тот резко выдохнул сквозь зубы.

— Тебе же нужны достойные наследники, да?! У нас же не любовь… мы же ненавидим друг друга! — Из глаз брызнули горькие слезы.

Я содрала со стены картину, запуская ей в мужа.

— Пятнадцать месяцев! — Орала я. — Больше года! Я, наивная девчонка, думала, что ты обговариваешь соглашения с правительством Винии! А ты обговаривал брачный договор с какой-то крестьянкой!

В ход пошла небольшая статуэтка, попав мерзавцу прямо в глаз, большая диванная подушка, полная чернильница, раскрасившая лицо и грудь Тиана яркими синими подтеками.

— Негодяй! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Оглянувшись и мимолетно оценив, что в малой гостиной не осталось ни единого целого предмета, которым можно было бы запустить в мерзавца, я плотно сжала губы и быстро вылетела в коридор. Тиан стоял в центре разрушенной комнаты, посреди осколков и покореженных предметов интерьера, с сожалением осматривая последствия нашей беседы.