Александра Плен - Мертвый герой

Бабульки обиженно спрятались за спину Марты. Как дети, честное слово! Я быстро взлетела на второй этаж и толкнула дверь своей спальни. Все осталось так же. Разбросанная одежда, открытые крышки сундуков, выпотрошенный шкаф. Прошло всего два дня, а мне показалось, что минимум год.

Я сменила рубашку, вместо брюк (отец настаивал на платье, но так далеко в исполнении его воли я заходить не собиралась) достала из сундука широкую юбку, которую надевала на охоту. Вытащила из тайника любимый арбалет и направилась в одну из четырех башен замка. Мне приказали не выходить наружу! Что ж, я и не собираюсь, из башни тоже все хорошо видать. И пострелять можно.

Признаюсь, как на духу, в тот момент, когда я выглянула в окошко, моя душа ухнула в пятки и где-то там затаилась. Я сразу же спряталась обратно под подоконник. Такое было впечатляющее зрелище. Замок окружили плотным кольцом. Ни единого просвета в жуткой зловещей черноте, словно море вышло из берегов и затопило всю землю. Даже крыши ближайшей деревни терялись в этой массе. Мертвяки стояли неестественно неподвижно и тупо пялились перед собой. Бледные, худые. Настоящие зомби. Совсем непохожие на наших.

Их было так много, что моих знаний математики не хватило пересчитать даже тех, кто стоял прямо перед воротами. Или у меня уже ум со страху парализовало?

Я осторожно высунула нос и опять зажмурилась. Да, черт побери! Как я собираюсь совершать подвиг, если трушу в самом начале? Я взяла себя в руки и заставила открыть глаза. Вперед выехал какой-то всадник. На таком расстоянии я толком не разглядела лица, лишь бледно-голубое пятно вместо него, но лошадка у него была примечательная. Мне бы такую.

Отец стоял на северной стене замка и напряженно вглядывался в узкий просвет бойницы. Мне было хорошо видно его спину, гораздо хуже было слышно, что они там кричат друг другу, так как южный теплый ветер скорее мешал, чем помогал отважной восемнадцатилетней воительнице.

Паническая мысль о том, что сейчас они все скопом ринутся на нас и задавят своей массой, была трусливой, но вполне дельной. Как я не хорохорилась, но перед такой подавляющей численностью противника нам не устоять. Ну что ж, погибнем как герои… Наверное…

Мой отец не захотел становиться героем и падать смертью храбрых. После получаса переговоров (я даже задремала на подоконнике, так как накануне всю ночь скакала на лошади) он что-то крикнул вниз и начал спускаться со стены. Двое солдат кинулись к воротам и взялись за засов. Мы открываем ворота? Впускаем мертвяков??? Вот так, даже не постреляв?

Это из-за меня отец сдался! Он боится за мою жизнь! И теперь наш род покроется позором! Король проклянет нас! Со злости глаза заволокло багровой пеленой. Палец сам собой надавил на спусковой механизм, и короткая арбалетная стрела вылетела раньше, чем я успела хорошенько поразмыслить… Например, над тем, что она воткнется в плечо ничего не подозревающего всадника, который развернул свою шикарную лошадку и направился к войскам.

– Упс, – выдохнула я испуганно.

Отец, да и весь наш небольшой гарнизон, стоявший на стенах, круглыми от ужаса глазами проследили за траекторией стрелы и наткнулись на девушку (то есть меня) в окне. Командир мертвяков тоже обернулся. Медленно вытащил стрелу из плеча и поднял голову вверх. «Мне конец, – подумала я обреченно, – сейчас он скомандует атаку, и мы все умрем».

Тишина во дворе (и за его пределами) установилась такая, что можно было услышать, как Марта бранит на кухне бабулек. Опять что-то разбили или сожгли.

Я трусливо спряталась за оконную раму, каждую секунду ожидая приказа к наступлению. Пять минут зловещего безмолвия и – удаляющийся топот копыт. Через время со двора начал доноситься обычный повседневный шум, ржание лошадей, стук ворот, крики солдат. Я выглянула одном глазком. Ворота были гостеприимно распахнуты настежь. Но командир мертвяков не спешил захватывать замок. Он раздавал приказы в отдалении. Потом трупики разом развернулись и пошагали назад. Черное море отхлынуло, а в ворота направилась небольшая (не более десяти мертвяков) кавалькада всадников. Этот, на красивой лошадке, ехал впереди.

Я вылетела из башни быстрее спущенной стрелы и побежала по лестнице вниз. По дороге зашвырнула в свою комнату арбалет, процедив сквозь зубы:

– Повоевала, называется. Ничего, все еще впереди.

На крыльце, у парадных дверей, уже толпился любопытный народ. Пятеро оставшихся (а точнее вовремя не сбежавших) слуг, Марта с бабульками. Отец стоял на передовой один, гордо сложив руки на груди. Безоружный. Я выглянула из-за широкой спины Марты. Перед отцом возвышался черный всадник. Его лицо… Я присмотрелась внимательнее. Оно было мне смутно знакомо. Худой и высокий, словно жердь, бледный, как настоящий среднестатистический мертвяк, с острым подбородком и впалыми скулами… И глаза… Черт!