Маделин Роуз - Когда дерутся боги. Часть 1

За окном начинало темнеть и в ресторане включились фонарики точечного света и белая гирлянда, висевшая под потолком. Заиграла медленная мелодия, которую исполнял уже другой скрипач, и к столику девушек подошёл молодой человек. Он остановился напротив Синдел и поздоровался:

– Добрый вечер, дамы. Вы изумительно выглядите. Вам понравился концерт?

– О да! Это просто шедевр! – восторженно сказала Талиса.

Незнакомец продолжал стоять рядом с Синдел и смотреть на неё.

– Приятно слышать. Позвольте пригласить вас на танец?! – парень протянул руку Синдел. Девушка посмотрела на раскрытую ладонь, а после медленно перевела взгляд тёмно‑зеленых глаз на лицо молодого человека:

– Скажите, а вы музыкант? – так и не протянув ему руки, спросила она.

– Разумеется, – кивнул молодой человек.

– А на каком инструменте вы играете? – поинтересовалась Синдел.

– Мой спутник жизни – контрабас.

– О, с этого нужно было начинать. Конечно, потанцуем! – девушка поставила бокал на стол и вложила свою руку в ладонь мужчины.

Они прошли в центр танцпола, одной рукой он обнял ее за талию, а второй держал ее руку. Они медленно закружились в танце, и когда Синдел повернулась лицом к столику, где сидела Талиса, то с улыбкой подмигнула сестре и махнула головой в сторону скрипача, который не сводил с неё взгляда несколько минут назад. Талиса улыбнулась и, дождавшись, когда сестра окажется к ней спиной, повернулась в сторону, в которую ей указали. Молодой человек стоял возле шведского стола, боком к ней. Он разговаривал с девушкой, на которую Талиса не обратила никакого внимания. Пользуясь моментом, она окинула его пристальным взглядом с ног до головы. Высокий, статный мужчина в чёрном костюме. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты и воротник небрежно распахнут. В правой руке он держал бокал вина, а из нагрудного кармана пиджака выглядывала бутоньерка из красной розочки.

«Как же тебя зовут»? – неосознанно подумала Талиса.

Она всматривалась в эти изящные скулы, которые придавали мужественности и благородности. Неожиданно их взгляды встретились. Мужчина повернулся и посмотрел на Талису. Секунду девушка всматривалась в его голубые глаза и, смутившись, поспешно отвернулась. Взяв бокал шампанского, девушка отвернулась в другую сторону и сделала глоток алкоголя.

Скрипач закончил играть и Синдел, поблагодарив кавалера за танец, направилась к своему столику. Прямо перед ней две девушки в длинных светлых платьях, увлеченные беседой, столкнулись со старичком, который нёс две тарелки. Посуда повалилась на пол, а мужчина упал на одно колено. Синдел резко остановилась, боясь задеть его, а сами девушки, даже не обратив внимания на упавшего старичка, разглядывали свои платья на предмет пятен и громко ругались:

– Загляделся куда не надо?! Вперёд надо смотреть! Испачкал нам платья!

Они развернулись и ушли. Синдел проявила жалость и присела на корточки, стараясь помочь пожилому мужчине.

– Синдел, я помогу! – крикнула Талиса, вставая со стула, но сестра остановила её жестом руки.

Сев на место, Талиса обеспокоенно наблюдала, как девушка в корсетном приталенном платье изумрудного цвета, стоя на коленях, собирала личные вещи мужчины, выпавшие из карманов. Подоспели официанты и принялись убирать разбитую посуду и испорченную еду. Синдел помогла старичку подняться на ноги, и, приняв от него благодарственные объятия, наконец направилась к своему столику, осторожно переступая через осколки стройными ножками, облачёнными в чёрные босоножки на высоком каблуке.

– Синдел, всё в порядке? Вот женщины какие, да? Так поступили со старичком, просто ужас!

– Да брось, Талиса, всё нормально! – села за стол Синдел, поправляя прическу.

– Нет, ненормально! Он этого не заслужил. Пришёл сюда отдохнуть, а его невежи какие‑то обижают, – продолжала возмущаться она.

– Тебе дедок, что ли, понравился? – решила отшутиться Синдел. – Познакомить?

– Что? Нет! Да ну тебя! – обиженно буркнула Талиса, глядя на заливающуюся смехом сестру.

– Знаешь, мне определенно нравится этот парень. Он рассказывал мне об особенностях игры на контрабасе и даже сказал, что обучит меня нескольким мелодиям, – решила сменить тему Синдел, изображая, что играет на воображаемом контрабасе.

– В таком случае, передай ему мои соболезнования, ибо у тебя нет совершенно никаких способностей к музыке. И не ты ли говорила, что музыка – это скучно, а музыканты – бездельники? – с улыбкой подметила Талиса. – Дай‑ка вспомню? Это же ты восхваляла живопись и бранила музыку как искусство? Поправь меня, если я ошибаюсь?