Алексей Панограф - Курортный роман

– Неужели боишься? – добавила она, заметив замешательство на Ромкином лице.

– Эх, ты герой – портки с дырой. А я думала, что ты супермен? – и она сморщила свой прямой, чуть вздернутый носик, который украшали несколько едва заметных веснушек.

Тарзанка еще с первого лета безнадежно манила и одновременно до спазма в животе пугала Ромку. Не раз, ворочаясь в кровати перед сном, он представлял себе, как раскачивается на тарзанке, вися вниз головой, зажав палку под коленками. А потом в самой дальней точке отпускает палку и летит в воду, совершая умопомрачительные пируэты.

Он старался под разными предлогами уклоняться от походов с ребятами на тарзанку и, как ему казалось, успешно скрывать свой страх. Но, видимо, он заблуждался.

– Ему слабо. Кишка тонка, – выдал приговор вихрастый пацан, дожидавшийся своей очереди на прыжок.

Ромка посмотрел на Еву, увидел, как сузились в презрительном прищуре ее глаза, и именно в тот момент он ощутил то же, что и сейчас, стоя на краю скалы…

Он вдруг ясно, будто в замедленной съемке увидел, как его тело подлетает вверх складывается пополам, так что кончики пальцев касаются лодыжек. Все мускулы напряжены и рельефно очерчены, как в учебнике анатомии. Несколько сальто вперед, затем тело, выстрелив как пружина, распрямляется и стрелой вонзается в поверхность моря. Рома сделал неосознанный шаг вперед на ватных ногах и полетел вниз.

Кажется, она кричала:

– Дуу-ра-а-а-ак…

***

Он понял, что хочет открыть глаза, но почему-то не знает, как это сделать. Через мгновение легкое дуновение ветра коснулось его лица, пробежало к вискам, и он вдруг осознал, как нужно разлепить ресницы и поднять веки.

В глаза ударил непривычно зеленый свет. Сначала кроме этого света он не увидел больше ничего, но потом, как на фотобумаге, опущенной в ванночку с проявителем, начало проступать изображение.

Видимо, он лежал на спине. Перед ним стояла молодая женщина: на голове ее красовалась замысловатая конструкция, сооруженная из черных как смоль волос с вплетенными в них различными предметами, так что прическа вверх и в стороны по объему была гораздо больше головы. Стройное тело облегало то ли в платье, то ли в комбинезон из прозрачной, больше всего похожей на полиэтилен ткани.

Наверное, женщина неплохо смотрелась бы в подобном прозрачном платье, так как, несомненно, обладала прекрасной фигурой, но различные детали вроде рюшечек и воланов, беспорядочно налепленных на талии, коленях, икрах делали этот наряд смешным и нелепым.

Ему захотелось улыбнуться и даже засмеяться, но он не знал, как это сделать. Опять легкое дуновение ветра коснулось его лица, и он услышал, что смеется, и почувствовал, как губы расплылись в улыбке. Девушка отошла от него, но оставалась в поле зрения. Она подошла, видимо, к зеркалу. Рома догадался об этом по движениям, которые делала девушка, поворачиваясь, то одним боком, то другим, поднимая к прическе руки.

Затем в руке у нее оказался небольшой предмет, напоминавший пистолет. Она приставила его к груди, и он невольно ахнул, и крикнул “Нет!”, подумав, что девушка хочет застрелиться.

Яркая сине-красная вспышка образовалась в дуле пистолета – по всей полиэтиленовой ткани побежали светящиеся линии, словно от электрического разряда, и через мгновение нелепое одеяние исчезло. Девушка стала подносить пистолет к предметам, вплетенным в ее волосы, и те исчезали после небольшой вспышке, пока не исчезли все до единого. Замысловатая прическа рассыпалась, а длинные черные волосы упали на обнаженные плечи.

В поле зрения Ромы появились еще двое, юноша и девушка, тоже с огромными нелепыми прическами и тоже в уродливых полиэтиленовых нарядах. Они заговорили на каком-то совершенно незнакомом языке. Рома понял только первое слово, сказанное вновь пришедшими – “Яна” и решил, что так, наверное, зовут черноволосую незнакомку.

Рома осмотрел себя и с ужасом обнаружил, что лежит абсолютно голый на прозрачной почти не ощущаемой лежанке, без ножек, без спинок, без подголовья. Просто на бруске киселя, податливо и мягко принявшем его во вмятину, точно соответствующую телу.

Он невольно захотел сделать движение рукой, чтобы прикрыть срам, как говорила его бабушка, но опять мышцы не послушались, прежде чем легкий ветерок не пробежался от кончиков пальцев до плеча.

Пока с помощью ветра он осваивал премудрости управления свои телом, первая девушка о чем-то спорила с пришедшим юношей. Вторая, видимо поначалу бывшая заодно с парнем, теперь перешла на сторону Яны.