Лили Сэйнткроу (Сент-Кроу) - Вызов (ЛП)

Сергей отошел на шаг. Потом еще на один.

Я смотрела. Трансформация послала последнюю хрустящую вспышку боли, потом, что удивительно, я глубоко вдохнула. Дым раздражал жажду крови; горячие слезы потекли по щекам, когда я неистово заморгала. Агония отступила, превращаясь в глубокую боль избиения, и я подняла левое лезвие. Естественно, как дыхание, я держала малайку во втором положении и выпрямилась. Лицо ужесточилось, глаза сузились, и мне в голову пришла сумасшедшая идея, что я выглядела как папа.

Ярость накипала во мне, отодвигая боль. Голод подпитывался гневом, пировал на нем, и на сей раз я была девочкой, состоявшей из прозрачного стакана, наполненного красным гневом, но он не владел мной. Я стояла посреди всего того гнева — ленты холодного оружия во мне — и почувствовала, как что-то внутри меня переместилось, как ключ, повернувшийся в замке.

Сергей снова отошел. Под грязными, каштановыми кудрями, он выглядел почти... Боже мой!

Боже мой!

Он выглядел напуганным! Глаза теперь абсолютно черные, расширенные, но сила в них не доходила до таких пределов, чтобы сокрушить независящую мысль. Прекрасные, тонкие нити серого цвета выползали из его глаз, развернувшись около висков, как вороньи лапы. Огромный сгусток черной, зловонной крови упал ему на грудь, спускаясь по джинсам и ботинкам, и в течение доли секунды я увидела что-то еще в его взгляде.

Узнавание.

Так тебе и надо, ублюдок. Ты видишь их? Ты видишь обоих родителей в моем лице? Не только ты видишь их. Иди и заполучи меня! Вперед!

Малайка дернулась, вес переместился вперед на решающий миллиметр, играя посредством самого первого введения в нападение.

«Здесь совершаются первые ошибки», — сказал голос Кристофа, сухой и педантичный, внутри головы. Почему я не впитала в себя его тренировки, когда он заставил меня выпить его крови?

Но я не могла думать об этом. Потому что что-то размылось позади Сергея. Вспышка черной одежды, затемненные болью зеленые глаза...

... и Грейвса занесло, когда он остановился, поднял оружие и начал стрелять.

Первый выстрел прошел мимо цели. До конца своих дней буду клясться на стопке Библии, если придется, что я видела, как пуля просвистела мимо моей головы и взорвала кусок стены позади меня. Немного левее — и Грейвс уже застрелил бы меня.

Второй выстрел пришелся на плечо Сергея со стороны спины, когда король вампиров закружился, чтобы устоять перед этой новой угрозой. Пуля пришлась ему в переднюю часть плеча, осколки разлетались, не говоря уже о брызгах черной, кислотной крови.

И я прыгнула. Во мне сжималась горячая, твердая глыба крови Анны, и либо остывающая трансформация, либо тепловое излучение от огня, находившегося дальше по коридору, становилось намного более интенсивным. Это плохие новости, и нам надо закончить все сейчас же.

Мое сердце раздулось, как воздушный шарик. Грейвс напрягся, его плащ развевался вокруг коленей, он осторожно прицелился. Он не выглядел особо спешившим куда-то, и я увидела на нем каждый синяк, почувствовала кровь, движущуюся под плащом, и почти распробовала бесцветную ярость, кипящую в нем. Его губы приоткрылись, обнажая зубы, и на мгновение его глаза снова вспыхнули ярким изумрудом. Альтер эго заполнило его лицо нечестивым светом, и мое сердце забавно подпрыгнуло, как если бы собиралось вырваться из-под ребер и полететь прямо к нему.

Сергей крутанулся назад, поднимая железное копье. Было слишком поздно; я уже находилась в критической зоне, обе малайки в решающий момент резанули в одной из позиций. Только однажды Кристоф показал мне этот прием, но он снова и снова обучал ему Анну, тренируя ее, как если бы знал, что однажды такое случится.

Лезвия ужалили. Я немного просчиталась, но не сильно. Одно лезвие хлестнуло его по лицу, проходя по кости, а второе прошлось по груди и немного по животу. Железное копье встретилось с моим плечом во вспышке темно-красной боли; я отлетела, ударилась о стену с другой стороны — как обычно, я была старым пинболом — приземлилась на ноги, но левая малайка свободно кувыркнулась. Флуоресцентные лампы мигали, и позади меня находился живой, яркий свет.

Огонь нашел нас.

Грейвс развернулся на пятках, плавно нажал на курок, когда Сергей прошел мимо него. Я не слышала выстрелов под всем тем ревом. Я хотела наклониться и найти малайку. Только я наклонилась, как мои колени подогнулись, и я с глухим стуком упала на пол. Пальцы сомкнулись вокруг рукояти в то же время, как зубы сомкнулись вместе, клыки пробили нижнюю губу, и я снова вкусила кровь. К счастью, это был сладкий багрянец моей собственной крови, а не чей-то. Жажда крови отступила к уставшему жару, и я откинулась назад. Внезапно стена показалась невероятно удобной.