Анна Хэкетт: Управляющая разумом (ЛП)

Она ненавидела ждать.

Скрываясь в тенях пустынной улицы Лондона, Мара Росс заставила себя оставаться неподвижной. А еще она ненавидела темноту. То, как мрак окутывает и нашептывает ужасающие слова.

Сделав долгий глубокий вдох, Мара сосредоточилась на противоположной стороне улицы. Где-то там держали в плену женщину.

В здании XVIII века постройки располагались филиал банка и офисы различных инвестиционных компаний. В будние дни на пороге начиналось столпотворение, но в выходные — Мара быстро осмотрела пустынную улицу — эта часть города была безлюдна.

Идеально для тайной спасательной операции.

Мара окинула взглядом затемненные окна. «Держись, Кейт».

Возле парадной двери наметилось движение, и в поле зрения появилось двое мужчин. Оба были высокими и хорошо вооружены. Бывшие военные.

Следом за ними шел третий мужчина. «Габриэль гребаный Ливен».

В свете уличных фонарей Мара ясно видела идущего легким шагом босса мафии. Он был одет в сшитый на заказ костюм и отутюженную голубую рубашку. Мара скрипнула зубами. Глядя на его красивое лицо, вы бы никогда не подумали, что он делает деньги на торговле наркотиками, людьми и тысячах иных способов преступной деятельности.

Вам бы и в голову не пришло, что перед вами убийца и садистская сволочь.

Маре хотелось перебежать дорогу, ворваться в его разум и оставить на всю жизнь пускающим слюни слабоумным. Ей подурнело, и она засунула руки в карманы джинсов. В своих мечтах Мара убивала Ливена уже тысячу раз. Соблазн воплотить мечты в реальность был почти непреодолим.

Она слишком легко могла себе представить все страдания, через которые Ливен провел Кейт Хартман. Боже, прошло больше трех месяцев с тех пор, как он похитил школьную учительницу прямо средь бела дня.

Если бы только Мара упорнее убеждала Кейт переехать в Приют, несчастная женщина была бы в безопасности на острове с людьми вроде нее, а не в цепях, выполняя поручения Ливена. Мара покачала головой. Сейчас имело значение лишь настоящее, поэтому сожаления были бессмысленны.

Подъехал блестящий черный седан, и когда припарковался на обочине, Ливен забрался в салон.

Мара смотрела, как вдали исчезает свет задних фар, и у нее перехватило горло. Вместо Ливена она сосредоточилась на Кейт. Сделав долгий выдох, Мара призвала на помощь все свое самообладание. Ливен был здесь, а значит, данные информатора, скорее всего, правдивы. После долгих месяцев безуспешных поисков она наконец-то нашла нужное место.

И ни на минуту не оставит там Кейт. Мара отделилась от теней и, подняв повыше овчинный воротник кожаной куртки, двинулась вперед. Вскинув голову, она добавила в походку высокомерия. Красться куда-то всегда лучше с наглым видом.

Достав из кармана идентификационную карту, изъятую ранее у одного из сотрудников, Мара провела ею по дверному сканеру.

Оказавшись внутри, она направилась вперед, выбивая ботинками едва слышимую дробь по мраморному полу вестибюля. Мара вошла в лифт и нажала на кнопку этажа, где располагались офисы «Эквинокс капитал» — финансовых консультантов Ливена. Двери открылись напротив длинной регистрационной стойки, освещенной одинокой лампой, за исключением которой на столе стояла лишь ваза с увядающими лилиями. В воздухе витал запах их перезревшей сладости.

Повернув налево, Мара принялась педантично проверять офис за офисом. Все они были декорированы в стиле, принятом ею за староанглийский — темная древесина, кожа и много книг. Помимо этого в комнатах ничего не было.

«Пусто, пусто, пусто».

Мара выругалась. Возможно, информатор ошибся. Обыскав последний офис, она направилась к двери конференц-зала с висящей на ней медной гравированной табличной.

Открыв дверь, Мара щелкнула выключателем. В мгновение ока вспыхнул свет. Длинный переговорный стол был вырезан из темной древесины, со всех его углов свисали цепи, а отполированную поверхность заливала темно-красная кровь, стекавшая на шикарный ковер.

Стоило Маре остановить взгляд на цепях, как начал восставать спрятанный в глубине души ужас. Тяжело сглотнув, она осмотрела комнату. В углу привалилось к стене тело мужчины средних лет. С осунувшегося лица невидящим взглядом смотрели пустые глаза, а рот открылся в безмолвном крике.

Мара почувствовала подкатывающую к горлу желчь. Она опоздала.