Сент-Клер Джорджетт - Свидание для дракона (ЛП)

От ученого мало что осталось. Разве что запах горелой плоти да пепел, который, кружась, толстым слоем оседал на безупречно вычищенный пол.

Теперь остались только драконы против драконов.

Хамфри и Орион сошлись в рукопашном бою, у обоих глаза превратились в драконьи, кожа то и дело волнами покрывалась чешуей. Орион засадил старику кулаком в лицо, тот тряхнул головой, и из его носа разлетелись во все стороны капли алой крови. Коснувшись земли, они тут же превратились в красно-белые ледышки.

Разойдясь, два дракона начали кружить друг вокруг друга. Затем Орион выпустил в сторону Хамфри мощную струю огня, оставляющего за собой черные и оранжевые вихри. Старик защитился ледяным облаком, которое мгновенно испарилось, столкнувшись с пламенем.

Николай взял на себя наемника Хамфри, вцепившись ему в запястья. Кожа мужчины в тех местах, где пальцы Николая сдавливали руки, покраснела и покрылась волдырями. У самого Николая на щеке расползлось болезненно выглядящее сероватое пятно от обморожения. Мужчина попытался перебросить противника через бедро — какой-то приемчик из боевых искусств — но Николай успел обхватить его рукой за горло, когда тот повернулся. Продолжая удерживать за шею, он твердым и резким движением дернул его голову. Раздался отвратительный хруст, и обмякшее тело со свернутой шеей рухнуло на пол.

Ковальски вжалась в угол. Над ней возвышался Олкотт, из ноздрей едва заметно струился дымок, как бы напоминая ей, что при желании он запросто может распылить ее в ничто, оставив на ее месте лишь оседающее облачко сажи. Бледное как бумага лицо исказил ужас, и выглядела она так, будто ее вот-вот стошнит. Женщина подняла свои все еще человеческие глаза и посмотрела в непреклонное, полное презрения лицо Олкотта. Его выражение говорило, что она не заслуживает никаких оправданий как мать, да и вообще трусливая мразь. А потом его взгляд на мгновение скользнул к Каденции. Из нее так и сквозили ярость и ледяной холод, пока она стояла, прикрывая собой своих детей. В глазах у Олкотта мелькнула одобряющая теплота.

Но внимание женщины снова привлек Орион, который обхватил Хамфри и повалил его на пол. Старик выдохнул такое хилое облачко холода, что даже юному дракончику было бы стыдно за него. Хамфри вскинул руки, будто это могло защитить его от неминуемо надвигающегося ада.

Орион сжег его в огне. Пламя в центре накалилось добела, словно у сварочной горелки. Беспощадное, как и гнев Ориона. Красно-оранжевые пылающие волны поглощали поверженного ледяного дракона, чей крик оказался милосердно недолгим.

Орион не останавливался до тех пор, пока не услышал предупреждающий сигнал от одного из инкубаторов, указывающий на то, что температура в помещении поднялась на несколько градусов. Нельзя навредить яйцам. Кроме того, от Хамфри ничего больше не осталось, кроме поблескивающей тут и там угольно-черной оболочки с переливающимися белыми и синими чешуйками, указывающими, что когда-то это был ледяной дракон.

Каденция на мгновение закрыла глаза и позволила когтям исчезнуть, а чешуе снова превратиться в кожу. Она повернулась к каталке и протянула руку, чтобы успокоить своих только что родившихся малышей.

— Ты как? — хрипло спросил Орион, бросившись к ней.

— Теперь, когда мои дети в безопасности, со мной все в порядке. Как ты справился с охранниками? — поинтересовалась Каденция, прижимая к себе крошечного дракончика. Малыш прильнул к ней и заурчал, когда она погладила его нежные чешуйки. Орион обнял ее, чувствуя как дрожит ее тело.

— Я понял, что что-то неладно, еще когда мы увидели охрану снаружи, — ответил Орион. — Они все были ледяными драконами. Я запомнил некоторых из них с наших прошлых посещений, но почему-то часть из них была одета в униформу огненных драконов.

Орион взял на руки огненного дракончика и погладил его по головке. Малыш радостно захлопал глазами и выпустил крошечное огненное облачко.

—Вот, что беспокоило меня всю дорогу. Что-то было не так, но я никак не могла понять, что именно, — подтвердила Каденция.

— Я рассказал Николаю. И как только та дверь захлопнулась за нами, он и остальные обезвредили охранников, а потом мы объединили усилия и расплавили эту дверь.

Доктор Ковальски бросилась к ним.

— Вы защитите меня, — в отчаянии заявила она. — Я помогу вам родить еще детей. Я могу гарантировать, что все ваши яйца выживут.

Каденция выпустила тщательно контролируемый вихрь льда, достаточный для того, чтобы волосы доктора Ковальски повисли сосульками, а лицо покрылось льдом, но не такой, чтобы убить ее. Женщина отшатнулась от них.