Наталья Калис: Лунные дети

Оу, кажется, я слишком увлеклась воспоминаниями. Рекка сверлила меня взглядом, заглядывая прямо в глаза.

— У вас есть оправдание, Тарлах?

Ого, когда Рекка переходит на фамилии, пора бежать. Ну да не мне ее бояться.

— Оправдание? — я отложила книгу и мило улыбнулась. — Меня выгнали с пары, госпожа Лохан, и я решила, что лучше провести время до перемены с пользой. Это плохо?

— Снова!.. — если бы она достала до потолка библиотеки указательным пальцем, была бы дырка.

Я подавила странное желание переломить этот тонкий длинный пальчик и пожала плечами.

— Кто же виноват, что препод — глупый бес. И заклинание, снимающее похмелье, я знаю давным-давно. Никогда не думала, что учить студентов этому необходимо.

— Вы ведете распутную жизнь, Тарлах, — заявила Рекка, теперь наставив палец на меня, — мало того, что вы пьете с подозрительными личностями, возвращаетесь в общежитие затемно, так еще у вас неизвестно откуда деньги! Стипендия не настолько велика, чтобы вы имели шанс кутить каждый вечер, Тарлах. Каждая монетка просчитана, но вы умудряетесь и здесь нарушать негласный закон. Вам не стыдно?!

Она едва не сорвалась на визг, но вовремя остановилась. Я опять пожала плечами. А что мне сказать? Ну да, я пью с подозрительными личностями, пью зачастую нечто очень крепкое, но я уже давным-давно выяснила, что алкоголь меня почти не берет. Вернее, только от трех напитков я пьянею мгновенно — сливовицы, маршалы и перри. Но первые два в маленьких заведениях не продают, а перри считается напитком богачей. Я пробовала многое — было время, когда пустилась во все тяжкие, впала в депрессию и только что не выла лунными ночами от осознания, что моя сила никому не нужна. Потом, правда, хорошенько приложилась об дерево, кажется, как раз после перри, провалялась пару дней в больнице и выслушала тонну нотаций от всех учителей в школе. Учитывая, что это был выпускной год, за два месяца до экзаменов, переполох вышел изрядный, но его замяли. Четырнадцатилетние девочки так себя не ведут, но обычно четырнадцатилетние девочки (да и мальчики) не владеют лунной магией. Так что я покривлялась, покивала для виду, но экзамены сдала и сбежала в Академию Магии и Высших искусств на другом конце города.

— Вам нечего сказать, да?! — тонким противным голосом воскликнула Рекка, замечая, что я опять ее не слушаю. И она совсем не спрашивала. — Я доложу декану о вашем поведении! А теперь уходите, перемена началась!

Сколько экспрессии. Я пожала плечами, отложила фолиант на край стола и, подхватив сумку, вышла. Спорить с ней себе дороже, да и она права — уже началась перемена. Преподы, правда, частенько задерживали студентов на некоторое время, так что в коридорах появлялись лишь отдельные личности, либо сумевшие ускользнуть, либо проигнорировавшие просьбу остаться. Ну, в чем-то последние были правы — они отсидели свои положенные полтора часа и могли спокойно отправляться отдыхать.

Моя группа сейчас сидела на четвертом этаже, но я не спешила туда спускаться. Все равно следующая пара здесь, на шестом, так что лучше посижу на мягких диванчиках в экседре. Не знаю, для чего изначально строили эту глубокую полукруглую нишу, но сейчас ее обставили мягкой мебелью и тремя партами, где на переменах или во время «окон» студенты списывали либо делали домашку. Ну, или трепались о жизни. Такие экседры располагались на всех этажах кроме первого, но на шестом чаще всего диваны пустовали. Шестой этаж вообще не предназначался для проведения пар, здешние аудитории первоначально использовались для хозяйственных нужд, да и по размеру комнаты были слишком малы для практики. Одна неверная нить в сети заклинания (особенно атакующего) — и в таком закутке разнесет в пух и прах не только мебель, но и студентов. Преподаватель-то, может, и успеет вскинуть щит, у них это, похоже, в крови, а вот от учащихся останется, увы, лишь мокрое место. Поэтому в этих аудиториях проводили безопасные лекции.

Помню я, как на втором курсе, где-то два года назад или чуть меньше, на практике по боевым проклятиям у одного парнишки сорвались сразу три нити. Это опасно — даже если одну нить не подхватить и не вернуть на место сразу, сеть мгновенно становится неустойчивой, и последствия сложно предсказать. А у него сорвалось сразу три. Понятное дело, мы уже не первокурсники, защитные заклинания проходили на первом курсе, но это еще не въелось нам в подкорку, к тому же у многих (у меня в том числе) на тот момент в руках были уже почти законченные сети. В большинстве своем заклинания можно перевести из одного разряда в другой (из атакующего в защитное, например, или из исцеляющего в проклятье), но этому необходимо учиться. Для каждого заклятья свой рисунок сети. Например, чтобы создать мою любимую, хоть и неустойчивую шапку-невидимку, нужно нарисовать сеть-облик и вплести туда нити желания спрятаться. Та еще загвоздка. Когда я начинала задумываться над механизмом, заклинание внезапно переставало работать как надо, а стоило плюнуть на попытки понять, как все приходило в норму. Это к тому, что теория и практика различаются как… солнце и луна, да уж. И на втором курсе у нас было больше теории, чем практики, да и переплетать сети на ходу мы пока только пытались, самые безобидные. Здесь же боевое проклятие — значит, убьет не сразу, а постепенно. Хоть и самое безобидное — всего-то чесотка, от которой могли избавить даже первокурсники-целители, но удар все равно неслабый. Спас всех препод. Проклятье пришлось на криворукого парнишку, а остальных преподаватель боевки Диху мягко укутал одним большим щитом. Изогнутым. И это тоже требовало практики — создать не просто привычный любому щит, но искривить его по собственному желанию, превратить в этакую плоскую змею. Парнишку отправили к целителям, а Диху как ни в чем ни бывало продолжил вести пару. В общем, больше ни у кого нити не срывались, а парень зачесался мгновенно, и пока шел до дверей из аудитории, до крови расцарапал себе локоть.