Elza Mars - Предначертанное

Ночной мир вампирш…ни разу любовь так ещё не пугала. Ночного Мира Вампирш нет на карте мира, но он есть в нашем мире. Он повсюду. Он представляет собой тайное общество вампирш, ведьм и оборотней женского пола, живущих среди людей.

Порождения тьмы красивы и опасны, их влечёт к смертным и те не в силах устоять перед ними. Ими могут быть кто угодно: хоть любой учитель, хоть подруга давних лет или кто-либо другой. Законы Ночного Мира Вампирш позволяют охотиться на смертных.

Можно играть их сердцами, убивать их. Для существ Ночного Мира Вампирш есть лишь два строгих запрета: нельзя смертным знать о Ночном Мире Вампирш и нельзя влюбляться в смертных. Этот ориджинал рассказывает про то, что бывает, если нарушить эти законы.

1

Волчицы-оборотни ворвались в жизнь Холли Снай, когда она находилась в кабинете у психиатра. А явилась она туда по совсем ясной причине.

– Я думаю, что рехнулась, – тихо произнесла она, лишь усевшись в кресло.

– А почему вы так думаете? – Голос психиатра прозвучал ровно и успокаивающе.

Холли сглотнула.

“Хорошо, – проговорила себе девушка. – Начну по порядку. Манию преследования пока пропущу и даже то, что кто-то явно пытается меня прикончить… да и ещё эти сны, из-за которых я просыпаюсь с воплями. Перейду сразу к по-настоящему странным вещам”.

– Я сама себе строчу записки! – выпалила она.

– Записки сами себе. – Психиатр кивнула, стуча карандашом по своему подбородку.

Молчание затягивалось.

– Хм, и что, вас это тревожит?

– Конечно! – Холли вдруг прорвало: – Всё было отлично. То есть в моей жизни всё было хорошо. Я заканчиваю колледж с хорошими оценками. Дальше планирую поступать в институт. У меня куча друзей… Но сейчас всё разваливается… из-за меня и из-за того, что я рехнулась.

– Из-за того, что вы строчите записки сами себе? – озадачась, спросила психиатр. – Хм, возможно, анонимные записки? Или типа “узелков на память”?

– Вот они, – не поднимаясь с кресла, Холли кинула на стол смятые бумажки и отвернулась.

Психиатр одну за другой изучала их содержание. Русоволосая и синеглазая, она показалась Холли славной девушкой.

“Даже очень молодой для подобной деятельности”, – подумала Холли.

“Можете звать меня просто Паулина”, – сказала она…

Какая доброжелательная и тактичная.

“И я понравилась ей”, – подумала Холли.

Девушка вспомнила, каким восхищением вспыхнули глаза мозгоправки, когда она открыла парадную дверь и увидела её силуэт на фоне пылающего заката. После, однако, когда Холли вошла в комнату и врач увидела её лицо, этот заинтересованный взгляд вдруг померк и стал каким-то безразличным. Но Холли от этого не огорчилась. Она уже привыкла к тому, что окружающие, лишь замечая большую родинку, изуродовавшую её мордашку, начинали проявлять чрезмерное сочувствие. Эта родинка блёкло-клубничного оттенка перерезала щеку Холли наискось под правой скулой – словно кто-то обмакнул палец в краску и мазнул им по личику.

Избавиться от неё не получалось: доктора два раза удаляли её при помощи лазера, однако родинка всякий раз появлялась опять.

Паулина вдруг закашлялась. Вздрогнув, Холли повернулась к ней.

– “Не доживёшь до восемнадцати”, – прочитала она вслух, перебирая смятые бумажки. – “Вспомни о Двух Реках – НЕ ВЫКИДЫВАЙ эту записку”. “Круг МОЖНО разорвать”. “Май уже близко – тебе известно, что тогда произойдёт”. – Паулина взяла последнюю бумажку. – А в этой только три слова: “Она уже идёт”. – Паулина разгладила листки и взглянула на Холли: – Что всё это означает?

– Понятия не имею.

– Вы не имеете понятия?

– Я не строчила их, – произнесла Холли сквозь зубы.

Паулина моргнула и начала стучать карандашом побыстрей:

– Однако вы сказали, что строчили их…

– Почерк мой. Это я признаю.

Главное было начать. Сейчас слова хлынули из неё лавиной.

– Я нахожу эти кусочки в таких местах, куда никто, исключая меня, не мог бы их положить… в моём ящике для нижнего белья, под моей подушкой. Когда я проснулась сегодня утром, то обнаружила, что эту последнюю записку сжимаю в кулаке. Только в действительности не я писала их.

Паулина торжествующе взмахнула карандашом:

– Всё понятно. Вы просто не помните, что строчили их.

– Не помню. Ведь я не делала этого. Я бы никогда не стала строчить ничего такого. Это полный бред.

– Э… – Тук-тук. – Это ещё как сказать. “Май уже близко” – что будет в мае?