Даниэлла Роллинс - Темные звезды

Дороти, нахмурившись, разглядывала здание, пока они к нему подплывали. Находилось оно на территории Черного Цирка, всего в нескольких кварталах от отеля, ставшего штаб-квартирой банды, но она ни разу тут не бывала. Хотя, конечно, уже видела этот дом. Он походил на огромный бриллиант – такой сложно не заметить, – вот только особого внимания Дороти никогда на него не обращала. Тем более что большинство зданий в центре города затопило настолько, что они сделались бесполезными.

– Что это за место? – спросила она у Зоры, пока та подводила гидроцикл к причалу у стены здания. Свет фонаря на руле гидроцикла отразился от стекла и вспыхнул так ярко, что у Дороти заслезились глаза.

– Старая библиотека, – пояснила Зора и выключила мотор.

– Тут была библиотека ? – Во времена Дороти библиотеки были пыльными и кирпичными. Совсем не то что здешняя.

– Красиво, правда? – спросила Зора, смягчившись. – Видела бы ты ее до наводнения. Это было мое любимое место во всем городе.

Ладони у Дороти вдруг взмокли, и она сжала кулаки. Неужели только что в голосе Зоры послышались добрые нотки? Глупо было на это надеяться, и все же она украдкой взглянула на бывшую подругу. Кровь снова застучала в ушах. Может, еще не поздно?

Но нет: на лице Зоры не было и тени снисхождения. Брови нахмурены, взгляд ледяной, губы поджаты.

Пожалуйста, пусть будет еще не поздно! – мысленно взмолилась Дороти.

Они слезли с гидроцикла и зашли внутрь. У входа высились настоящие башни из покрытых плесенью книг, отбрасывая темные тени на кафельный пол. Светильников нигде не было, во всяком случае, включенных. Мрак внутри был густым и кромешным, но Зора искусно лавировала между горами хлама, точно преодолевала этот путь уже множество раз.

Дороти поспешила за ней в просторный зал, освещенный дрожащими огоньками полудюжины свечей. Оказалось, что в здании они не одни. Чандра, смуглая девушка с черными волосами и в массивных очках, играла в карты за шатким столом. За спиной у нее возвышался Уиллис. Его светлые волосы и бледная кожа резко контрастировали с черной одеждой. Кожа туго обтянула лицо, и под ней угадывались острые скулы и подбородок. Казалось, никто не заметил Зоры и Дороти.

Уиллис склонился над плечом Чандры и коснулся кончиком своего великанского пальца одной из карт.

– Про туза забыла, – заметил он глубоким, бархатным голосом.

– Ничего я не забыла , – отрезала Чандра и закатила глаза. – Решила его приберечь, вот и все.

Уиллис нахмурился.

– Приберечь?

– Люблю накопить сразу стопочку карт, а потом, как буду готова, выложить их все разом! – Она сделала движение, будто метит на стол несколько карт. – Это весело.

– Да уж, не думал, что пасьянсы – это так увлекательно, – пробормотал Уиллис, не пряча улыбки.

У Дороти защемило сердце от этой картины. Она уже и забыла, каково это – находиться рядом с ними, до чего уютно может быть в их кругу, почти как в семье. Когда-то она думала, что Уиллис и Чандра могут стать ей друзьями.

Но это было давно. Она больше года не видела никого из них, а с тех пор все…

Запуталось.

Ее улыбка померкла. Прими она другое решение, сейчас могла бы сидеть рядом с ними, играть в карты, смеяться. Но уже слишком поздно. Прошлый год встал между ними грозной стеной. Вряд ли теперь они будут считать ее своим другом.

Но попытаться нужно.

Дороти робко шагнула к ним.

– Прив…

Она запнулась, услышав металлический щелчок и почувствовав на шее что-то маленькое и холодное. Пришлось сжать зубы и оборвать приветствие.

Зора снова приставила к ней пистолет.

Чудесненько.

Невнятное обращение Дороти привлекло внимание Чандры и Уиллиса. Они подняли глаза от карт и уставились на прибывших то ли с удивлением, то ли со страхом. А может, и с тем, и с другим.

– Попробуешь что-нибудь выкинуть – и я подпорчу тебе личико, – сказала Зора и обошла Дороти, так и не опустив оружия.

Дороти попыталась скрыть свое разочарование. В конце концов, она уже привыкла к этому чувству. В ее жизни не было и дня, когда бы ее не преследовало мучительное чувство одиночества. Даже когда Роман был жив, она ни на секунду не забывала, что остальные члены банды терпят ее только из страха.

Но жалеть себя она никому не позволит. Пускай в этом мире у нее нет ни единого друга, зато есть гордость.

– Было бы, что портить, – пробормотала она в вялой попытке пошутить и указала на шрам, который пересекал глаз и тянулся к уголку губ.