Ксения Болотина - Танец с мечами

Уже спустя безумное количество поворотов и переходов, с ясностью осознала, что надо было хотя бы попытаться запоминать дорогу, а не пялиться на филейную часть моего обожаемого, которую освещал фонарик идущего передо мной Сашки.

– Вот теперь у тебя просто уйма свободного времени, чтобы сидеть и предаваться своим мечтам, а заодно и подумать над тем, какая ты дура! – сказала я с сердцем сама себе.

В животе жалобно заурчало, сообщая мне, что неплохо было бы и перекусить вкусным бутербродиком с колбаской и помидорчиком да запить все это горячим сладким чаем. От моих мыслей есть и пить захотелось еще сильнее, и тяжело сглотнув, я подумала, что бутербродик с чаем светит мне еще совсем не скоро.

Так я и сидела попеременно, то ругая себя, то жалея.

Настроение и состояние становились все хуже и хуже, в какой-то момент, не выдержав, я встала и попыталась идти, отгоняя видения того, что со мной может произойти, и успокаивая себя тем, что я до сих пор иду и ничего со мной не случилось. А сидеть и ждать непонятно чего – тоже не вариант.

Замерзшее тело с каждым осторожным шагом согревалось все сильнее, затекшие от долгого сидения мышцы уже не ныли, а это было хоть каким-то, но плюсом в моем положении. Определенно лучше двигаться со скоростью улитки, чем просто сидеть сложа руки.

Так я думала ровно до тех пор, пока под ногами не начали попадаться камни, об которые я с завидной регулярностью спотыкалась, едва не падая, но в какой-то момент не удержалась: то ли от голода, то ли от усталости, ноги задрожали, и в очередной раз споткнувшись, я полетела на каменный пол, сбивая колени и сдирая ладони в кровь.

Это была последняя капля, переполнившая мою чашу терпения, и я позорно разрыдалась. После такого всплеска эмоций накатила ужасная апатия и, свернувшись в комочек, несмотря на холод и темноту, я провалилась в беспокойный сон.

Проснулась резко, как будто от толчка и, сев, нервно огляделась по сторонам.

Ну что сказать?..

За время сна меня так никто и не нашел – все та же темнота и холодный камень. Умирать голодной смертью в свои двадцать три года очень не хотелось, тем более, неизвестно где и в полной темноте.

Слава любил говорить, что безвыходных ситуаций не бывает, стоит только захотеть, и выход всегда найдется. Но выхода из этой ситуации я не видела вообще, надо встать и хотя бы двигаться, тогда есть хоть какой-то шанс выбраться отсюда живой.

Встать получилось с трудом: все болело, особенно сбитые колени и ладони, и тут передо мной встал новый вопрос: куда идти, в какую сторону?

Лучше бы не спала, тогда я хотя бы не потеряла направление, в котором двигалась, а с другой стороны, какая разница куда идти и сворачивать, если я и так уже заблудилась, тут главное: не впечататься в стену.

Вытянув перед собой руки начала продвигаться мелкими шажками, пока не споткнулась об жалобно забренчавший батарейками фонарик, который выронила при падении.

Почему я его не выбросила еще тогда, когда он перестал светить?

А фиг его знает, наверное, надеялась на чудо, что он передумает и снова начнет светить, или же мне по привычке было жаль выкидывать вещь, которая еще может послужить, и не важно, что здесь нет запасных батареек.

Вспомнила, как в детстве Сашке подарили машинку на пульте управления, и батареек хватало всего на несколько часов, после чего он их вытаскивал, зачем-то кусал по нескольку раз, и машинка снова начинала ездить, правда, совсем недолго. С улыбкой вспоминала это несносное создание, именуемое моим братишкой, как только он меня не доставал, а все же, сейчас я отдала бы полжизни, чтобы снова оказаться с ним рядом…

Постойте!

А что мне мешает покусать те батарейки, что в фонарике, пусть они намного больше, чем те, которые были в машинке, но все же, батарейки!

Опустилась на четвереньки, прощупывая камень с надеждой отыскать куда-то запнутый мной фонарик, искала долго, но все же упорство принесло свои плоды, и вскоре я трясущимися руками на ощупь разбирала его, пытаясь достать эти чертовы батарейки.

– Фу-у, гадость какая, – кривилась я, кусая хитроумное изобретение человечества, удовольствие было еще то, но когда хочешь жить – и не такое сделаешь.

– Теперь ты просто обязан заработать, – выговаривала я фонарику. – Не зря же я тут столько мучилась и портила зубы!

И-и…

О, чудо!

Фонарик зажегся, но помня, что гореть он будет совсем не долго, подскочила и со всех ног бросилась бежать. Я просто обязана найти выход за то время, что у меня будет свет, иначе…