Алёна Кручко - Жаркая зима

— Дорогой адмирал, — прервал его раздумья фор Циррент, — нас всех крайне занимает один вопрос. Мог ли уроженец Андара, затерявшись на Огненных островах, выжить там достаточно долго?

Джегейль на вопрос и бровью не повела — странно, отметил фор Гронтеш, разве она не понимает, как опасен для нее ответ?

— Разве что чудом. Простите, милые дамы.

— Чудеса случаются, — девушка повела плечами и отпила еще чаю. — То есть, я хотела сказать, случаются в принципе. Иногда.

Почему-то от этой игры, полной недомолвок и подводных камней, адмиралу стало тошно и тоскливо.

— Вы знали своего отца? — прямо спросил он. — Или мать рассказывала вам о нем? К слову, кто ваша матушка?

Джегейль поставила чашку и повернулась к графу. Тот встретил ее взгляд молча, вопросительно приподняв брови. Очевидно, девушка приняла это как приглашение к рассказу: слегка пожав плечами, она сцепила пальцы в замок и ответила:

— Как раз о матери я почти ничего не знаю. Только то, что мой отец не брал ее силой, как это случается у захватчиков. Мне говорили, что она была очень красива, и что он влюбился…

Сочинять на ходу мелодраму с этнографическим уклоном оказалось довольно забавно. Женя даже сказала бы «весело», если бы не взгляд адмирала Гронтеша — пристальный, оценивающий и тяжелый. Обманывать его было неприятно. Нет, Женя понимала, что так надо. Во-первых, полезно проверить легенду на человеке, который действительно может разоблачить их выдумку насчет Огненных островов. Во-вторых, она ведь не совсем фиалка, понимает, что работа на Тайную Канцелярию подразумевает хотя бы иногда такие вот обманы, и совсем нелишне испытать себя в безопасной обстановке. Учебная тревога, можно сказать. Или маневры? В общем, как ни назови, если она проколется на неумении врать и не краснеть, пусть уж лучше это произойдет не там, где обманщицу ждут о-очень крупные неприятности.

Японского колорита Женя сыпала в рассказ умеренно и очень осторожно — все-таки ее представления довольно поверхностны и относятся не только к другому миру, но и к другому времени. А чем меньше врешь, тем меньше вероятность проколоться. И названий избегала — а то вот так ляпнешь, хоть реальное Токио, хоть анимешную Каракуру, а окажется, что здесь оно есть, и адмирал лично там бывал и в портовых тавернах саке пил.

Адмирал сидел, слушал, кивал то ли сочувственно, то ли скептически — такой тип мужчин Женя никогда не умела читать по лицам. А потом вдруг спросил что-то — не по-русски. То есть, не по-андарски.

Женя запнулась от чистого, незамутненного шока. В первый момент ей показалось, что адмирал переключился на японский — из которого она знала десятка полтора-два разрозненных слов, спасибо фанатской привычке смотреть анимэ только с сабами, без русской озвучки. А потом по мозгам стукнуло странное — что это, конечно же, не японский, а его местный аналог, но почему-то она понимает.

«А знаете, Джегейль-сан, мой повар делает отличные суши с тунцом и лососем. Вы не скучаете по привычной пище?»

Отвечать было дико. Мозг словно вскипал и сворачивался, пытаясь совместить сразу два незнакомых языка. А глаза, кажется, уже горели от откровенного «хочу!» — суши Женя не просто любила, а обожала! И, господи, ладно еще тунец с лососем, но откуда его повар берет здесь нори?! Представить купца, который в условном восемнадцатом или девятнадцатом веке — точнее Женя еще не разобралась — везет в Европу из Японии водоросли для суши, решительно не получалось. Бред же!

Наверное, от шока именно это Женя первым делом и ляпнула:

— Но откуда вы берете здесь нори?! Я тоже хочу!

— Вы умеете делать суши? — кажется, впервые за весь вечер адмирал откровенно удивился.

— На самом деле не очень, — призналась Женя. — Они у меня кривые получаются, и рис не всегда правильно удается. Меня и не учили толком, — мастер-классы в интернете, конечно, нельзя назвать нормальным обучением, так что она даже и не соврала! — Но я их очень люблю. И, вы угадали, в самом деле скучаю. С удовольствием оценю искусство вашего повара!

Слова на незнакомом языке лились легко, почти как на родном, хотя Женя сомневалась, что верно строит фразы. Но само по себе ощущение разговора «почти на японском» было настолько сюрреалистичным… тут уж не до построения фраз! Как у нее вообще это получилось?! От единственного пришедшего на ум объяснения: «Это магия, детка!» — тянуло захихикать.

— В таком случае, надеюсь, я вас порадую. Прошу простить, дорогие гости, — адмирал снова перешел на андарский, — я пойду отдам распоряжения. Граф, виконтесса, вы рискнете продегустировать крайне экзотическое блюдо?