Алиса Дорн: Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы

— Я не знаю, каким его видишь ты, — терпеливо ответил Диз. — У меня иная природа. Но, если ты в порядке, ты бы не могла все-таки разорвать круг?

Думаю, могла бы. Теперь я четко чувствовала окружавший нас защитный контур. Невидимый и синий, холодный и обжигающий, мертвый и пульсирующий в моих руках. Я подняла ладонь и смяла его, стены осыпались с тонким хрустальным звоном.

— Вот и хорошо.

Меня аккуратно поставили на ноги и подтолкнули к пентаграмме. Под ногой хрустнул пластик, и эта мелкая деталь неожиданно резко отрезвила: не заметив его в хвое, я наступила на макетный нож. Тот самый, который час назад держала в руке.

— Чего тормозишь? — спросил Диз.

Я не хотела к нему подходить. Круг я тоже видела, и видела в нем не только драконью кровь. Боль. Страх. Смерть. Свои тоже — горевший золотом узор до сих пор тянул из меня силы, я это чувствовала. А еще я чувствовала силу. Столько, что становилось боязно. Интересно, мне бы помогло, если бы я сейчас закатила истерику на тему «Как ты мог?»? Повод для нее был: Диз как никто другой знал, насколько меня выбило из колеи ментальное вмешательство — еще то, давнее. И сам воспользовался тем же приемом.

— Это было самое эффективное решение, — услышал невысказанный вопрос Диз. И тут же поправился: — Второе по эффективности.

— А первое? — невольно заинтересовалась я.

— Большинство заклинаний распадается со смертью заклинателя. Поэтому ни один маг в здравом уме не станет призывать демона, находясь внутри круга.

То есть я еще должна была оценить его благородство?

— Это ты угрожаешь или отчитываешь за несоблюдение техники безопасности?

— Зависит от обстоятельств.

Ответил, называется. Чертов демон…

— Все равно: как ты мог? А если у меня психическая травма будет? — попыталась возмутиться я; получилось плохо, не до обид сейчас было.

— Переживешь.

Переживу, конечно. После ГООУ и драконов, Мора и Саги… Вероятность велика, что переживу. Отчего-то у меня создалось впечатление, что брошенное им «переживешь» было не пренебрежением, а таким же расчетом.

— И потом, я не Мор, я не подчиняю. Через пару часов эффект выветрится, забудешь всё как страшный сон.

Я сомневалась, что смогу все так просто забыть. Мир… он действительно был другим. Не таким, каким я себе его представляла. Я зябко поежилась и снова почесала руку.

— Почему мы стоим здесь? Разве мы не должны спешить куда-нибудь подальше отсюда?

Диз не ответил. Внимательно, не отвлекаясь больше на меня, он изучал подготовленный для ритуала круг. И с каждой секундой, что я наблюдала за ним, человечность слетала с него шелухой. Сочувствие, раскаяние? Нет. Только отстраненная сосредоточенность. Какая-то, еще чужая, часть меня находила, что это даже красиво. Так же, как находила красивым круг призыва — и немного гордилась им. Его властью. Силой. Сама я думала, что подобной красотой обладает вспышка сверхновой: может, кто-то и посчитает ее остаток привлекательным, но только потом и издалека.

Все еще не обращая на меня внимания, демон пружинистой, хищной походкой обошел контур по периметру. Сел, касаясь пальцами его края, закрыл глаза. Прежде чем я успела решить, не плюнуть ли на всё и не найти дорогу к общежитию самой, открыл их и посмотрел на перемазанные золотом пальцы. Облизнул их. Меня невольно передернуло: там и моя кровь вообще-то была! Наконец он поднял голову и заговорил.

— Знаешь, а ведь все может получиться. Если ты проведешь ритуал, ты можешь ее вызвать.

А сам говорил, что никаких шансов. Я подождала какой-нибудь реакции: удивления, смущения или раздражения из-за своей ошибки, комментария по поводу того, что Мор оказался не таким безумцем… Ничего.

— Если я проведу ритуал, я могу умереть, — возразила я.

Потому я не хотела подходить к пентаграмме — слишком много магии. Я знала: даже если ритуал не заберет всю оставшуюся у меня, я не справлюсь. Не удержу.

— Не без этого.

По его глазам ничего нельзя было понять. Серые, нечеловечески пустые, они пугали. Он ведь не раздумывал над тем, чтобы заставить меня довести ритуал призыва до конца? Я надеялась, что нет, что сейчас он улыбнется своей обычной легкомысленной улыбкой, и алебастровая маска, в которую превратилось лицо, пойдет трещинами. Но этого не происходило.

Не мог же он настолько сильно хотеть вырваться из Ада?

Я отступила на шаг, под ногой тонко хрустнула веточка. Привлеченный звуком, демон склонил голову набок. Медленно, не отрывая от меня взгляда — я уже видела эту хищную пластику у Мора.