Разбуди меня (СИ)

Возле окна, опершись о подоконник, стоял Малфой. Падма замедлила шаг, но он уже повернулся в её сторону и еле заметно кивнул.

— Так вот кто второй, — сказал он, когда Падма подошла. — Я так и думал, что это кто-то из Когтеврана.

— А я вот никак не думала, что вторым будет слизеринец, — честно призналась она. — И что же толкнуло тебя на этот выбор?

— Сложно сказать, — Малфой пожал плечами. — Всё вместе. Последний год я много думал о том, кем хочу стать в жизни, по ночам читал много литературы из Запретной секции про Отдел тайн. Днём читать особо было некогда.

— Да, я помню, ты пытался одновременно сохранять нейтральные отношения и с Кэрроу, и с Отрядом Дамблдора, — кивнула Падма, тоже прислоняясь к подоконнику. — Кстати, спасибо тебе ещё раз. Никогда не забуду, как ты спас нас от наказания.

— Перестань, — отмахнулся Малфой.

— Нет, Драко, я серьёзно. На собрании старост была не самая подходящая для благодарностей ситуация, да и Гермиона не давала слова вставить.

Он лишь усмехнулся без всякой злобы и вернулся к теме:

— А ты почему выбрала эту профессию?

— Бродерик Боуд, известный невыразимец, был хорошим знакомым нашей семьи, и я знала, кем он работает, но, разумеется, ничего конкретного он не рассказывал. Меня с детства привлекала эта профессия, и вот сейчас наконец я подберусь к разгадке тайны.

— Боуд, — со странным выражением лица повторил Малфой, словно это были мысли вслух. — Будет удивительно, если меня и вправду возьмут в Отдел тайн после всего... но попытаться стоит.

— Конечно стоит, мистер Малфой, — раздался голос Макгонагалл; шурша полами мантии, она вышла из-за поворота с целой стопкой пергаментов в руках. Драко сразу взял у неё больше половины, и она сухо, но учтиво кивнула ему. — Сахарные перья, — сказала она горгулье, и та отпрыгнула в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. — Что ж, проходите.

Последний раз Падма была в кабинете директора примерно год назад, и тогда ей пришлось вместе с Парвати и Асторией выслушивать от Снегга выговор по поводу их четырёхнедельного опоздания в школу. Как раз именно тогда Снегг передал девушек Амикусу Кэрроу, который, в свою очередь, был занят практикованием заклятия Круциатус на пуффендуйцах и перепоручил бедных наказуемых Нотту и Малфою. Слизеринцы связали девушек, и едва Нотт собирался произнести Непростительное заклятие, едва Падма подумала, что сейчас ей предстоит испытать адскую боль, как вдруг Малфой совершенно неожиданно обезоружил своего однокурсника, выключив его на то необходимое время, чтобы пленницы могли спастись... А после этого, похоже, ещё и стёр тому память — встречая Нотта, самого жестокого и безжалостного исполнителя наказаний, в коридорах школы, Падма поначалу была готова сквозь землю провалиться от страха, но вскоре поняла, что он ничего не помнит.

Почему Малфой тогда так поступил? Об ответе на этот вопрос она догадывалась весь учебный год, но её догадка подтвердилась только в день битвы за Хогвартс.

— Присаживайтесь, — Макгонагалл указала ученикам на кресла напротив широкого резного стола, и, пока она раскладывала пергаменты по стопкам и убирала их в ящики стола, Падма внимательно осмотрелась.

Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручёными ножками, на которых помещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Слева и справа в кабинете стояли массивные книжные шкафы, на полках которых теснились магические фолианты и рукописи, составлявшие личную библиотеку Дамблдора и доставшиеся Макгонагалл «по наследству». Также на одной из средних полок Падма увидела неглубокую каменную чашу с вырезанными на ободке рунами. Омут памяти. Она встречала в учебниках описание этого предмета для хранения воспоминаний, но вот так, вживую, видела его впервые.

В целом, интерьер кабинета был другим, нежели при Снегге, портрет которого, самый большой, висел прямо за спиной Макгонагалл. Рядом с ним, чуть поменьше, помещался портрет Дамблдора, и бывший директор благосклонно кивнул Падме и Малфою, будто поощряя их выбор — девушка была уверена, что уж кому-кому, а Дамблдору точно известна цель их визита. Снегг тоже смотрел на присутствующих с одобрением, а на Малфоя даже с какой-то еле уловимой надеждой. Падма заправила выбившуюся из косички прядь за ухо и взглянула на Макгонагалл, которая закончила разбирать бумаги и наконец села напротив них, выпрямив спину и положив руки на стол.