Ана Вилард: Потом я проснулась

— Вот и хорошо. И что же ты узнал?

— Я не присутствовал при начале разговора, так что не сразу понял, что происходит, и успел обрадоваться, подумав, что твой друг солгал. Но потом ты заговорила о другом мире, и я увидел, как испугался Мастер. После того как тебя увели, он еще долго не мог успокоиться, а потом вызвал своего личного слугу и надиктовал ему письмо. Письмо Бальтазару. Для меня это было равносильно признанию. Не знаю, как я тогда сдержался — мне хотелось придушить его собственными руками. К счастью, этого не произошло — и вот, мы вместе едем в неизвестное.

— Незанятые земли? — догадалась я.

— Вот именно. Сначала я возражал против этого варианта, но потом мы с Агером посовещались и поняли, что особого выбора у нас нет.

— А где он сейчас? Агер… Я его увижу?

— Да, конечно. Тебя, наверное, удивляет, что мы никуда не торопимся.

— Не без этого.

— Мы свернули с дороги. Я открыл этот путь несколько лет назад, по нему давно никто не ездит. Здесь нас не станут искать. Во всяком случае, у нас еще есть, как минимум, пара часов. Агер ждет нас неподалеку, скоро ты увидишь его. И еще. У меня создалось впечатление, что твой друг не знает о твоем происхождении. Когда он рассказывал мне о тебе, мне показалось, будто для него ты все та же Ана. Я прав?

— Да, — я смутилась под его пристальным взглядом и опустила глаза. — Как-то к слову не пришлось. Все думала, что еще будет время, но все пошло не так, как я планировала.

— Так всегда бывает, — кивнул мужчина. — И когда ты собираешься рассказать ему обо всем?

— Не знаю. Ты сам-то что думаешь?

— Если тебе интересно мое мнение, то я считаю, что ему не обязательно знать всей правды. Особенно сейчас.

— Ты об Ольге? Значит, это правда?

— К сожалению, да, — Ламар сдвинул брови, отчего его лицо приобрело такое яростное выражение, что я автоматически отодвинулась. — Мы ничего не смогли бы сделать, это случилось почти сразу после того, как Мастер говорил с тобой.

— Агер знает?

— Да. Поэтому я отослал его — боялся, что он не сдержится и пойдет вразнос. Это погубило бы нас всех. Так что тебе придется и дальше играть роль Аны — парню нужен друг, и если он узнает, что его мать погибла ради незнакомого ему человека, боюсь, может случиться непоправимое.

— Не хочу снова лгать, — я понимала, что это звучит глупо, но не смогла сдержаться — слова вырвались сами собой.

— Понимаю тебя, — сочувствующе покачал головой. — Но теперь у тебя нет выбора. Или так — или мы все сильно рискуем. Выбирай.

Прежде чем ответить, я взглянула на Мердока, который чем-то напоминал мне Фирмика из-за своей молчаливости. Но старика больше не было, и я подумала, что не стоит множить смерти — если для этого нужно было солгать, то я готова была сделать над собой усилие. Тем более что у меня это и прежде неплохо получалось.

— Ты прав, — я повернулась к Ламару и кивнула. — Агеру незачем знать обо мне. Я буду молчать.

— Мудрое и своевременное решение, — мужчина похвалил меня и взглядом показал куда-то в сторону.

Посмотрев в указанном направлении, я радостно вскрикнула и на ходу выпрыгнула из повозки. Все это произошло так стремительно, что Ламар не успел удержать меня, а сама я плохо соображала в тот момент. Дело в том, что я увидела Агера, который стоял возле дороги и смотрел прямо на меня. Я и представить не могла, что его вид произведет на меня такое сильное впечатление. Выходит, я скучала по нему гораздо сильнее, чем сама себе в этом признавалась. Агер, похоже, не ожидал от меня такой бурной реакции, потому что даже не успел сменить позу, и мы вместе с ним скатились в поросшую травой придорожную канаву.

— Тьфу, ты чего? — придя в себя после первого потрясения, воскликнул он. — С ума сошла?

— Я думала, что ты погиб, дурак! — смутившись своих чувств, я оттолкнула его от себя и тут же снова обняла. — Прости, прости… Мне очень жаль, что твоя мать погибла. Это я виновата, только я одна.

Наверное, я слишком долго сдерживалась, или, возможно, сказался стресс. Так или иначе, но плотину прорвало, и я залилась слезами, оплакивая и свою несчастную судьбу, и умерших друзей, и туманное будущее. Истерика продолжалась достаточно долго, и когда, наконец, Агер смог меня успокоить, мне стало невыносимо стыдно за свою слабость. Это чувство только усилилось, когда я увидела изумленные глаза Ламара, который, судя по всему, не ожидал от меня ничего подобного. Мердок же продолжал сидеть на своем месте, безучастно наблюдая за происходящим. Вообще, у меня создавалось впечатление, что он был неспособен испытывать эмоции. Молодой человек вызывал во мне противоречивые чувства, главным из которых была неприязнь — я не привыкла видеть с собой рядом людей, для которых самоконтроль был естественной чертой, и поэтому изо всех сил старалась найти в нем какой-нибудь изъян, чтобы хоть немного оправдаться перед собой. Встретившись со мной взглядом, Мердок тут же отвернулся и сделал вид, что его не интересует ничего, кроме лошадей.