Марина Лис - После заката

– Мода в конце девятнадцатого веке изменилась, прими от меня эти подарки – чинно сказал Богдан.

– Это потрясающе красиво, спасибо, – сказала я, повиснув на его шее, играя роль влюблённой.

Он обнял меня и прижал к себе.

– Ну, наконец-то, ты приняла меня! Целых шестьдесят лет понадобилось, но скоро ты будешь моей. Я пойду, чтобы принести твои драгоценности и свадебный наряд, церемония состоится завтра. Не открывай шторы, солнечный свет убивает нас!

– Но как же пойдешь, ты? Я волнуюсь за тебя, у меня не осталось никого кроме тебя! – спросила я, чтобы понять, как именно он планирует выйти днём. В моих планах был побег, и это знание могло помочь осуществить его.

– О, не переживай за меня, милая! Есть один фокус! – он вытащил из-под кровати коробку, с кремами в жестяных круглых баночках, намазал густо открытые части тела: руки, кожу лица. Надел черный плащ и черный цилиндр.

– Ну, всё, теперь пару часов продержусь на свету! Не волнуйся!

Когда он ушел, я быстро надела на себя платье, туфли, плащ, шляпку, натерлась его кремом. Также в его дарах я обнаружила сумочку на цепочке и с рюшками. Омерзительная сумочка, но какая есть. Я свалила туда крем. Но как уйти? Он поймет, что я сбежала и разыщет меня!

Тогда я решила устроить пожар. Я разлила духи, стоящие на трельяже, по шторам и кровати, нашла спички на каминной полке. Атласная кровать, облитая духами, быстро воспламенилась, шторы вспыхнули следом. Пусть думает, что я открыла окна и сгорела от света. Надеюсь, он подумает именно так и не будет меня искать. Я скрылась!

Очарование руин

В ленте новостей через какое-то время появилась информация былого дня – «Девушка спасена от насильников при странных обстоятельствах», «Похитившее несовершеннолетнюю были загрызены стаей бродячих собак, ребенок не пострадал».

«Ребенок не пострадал? Так ей и восемнадцати не было?» – В этот раз с выбором обеда я не ошиблась. «Стаей бродячих собак?» – меня это сильно рассмешило. Образ моей жизни, действительно, напоминал бродячую собаку, так что сравнение вполне себе правдоподобное. Надеюсь, эта новость проскочит так же быстро, как и сотни остальных тупых историй и я смогу вернуться в ЗИЛ, я там достаточно хорошо обустроила одно из помещений, у меня даже было кресло и картина на стене, она мне очень нравилась. На этой картине была изображена девушка, которая сидела на качелях, спиной к смотрящему, и раскачивалась над Нью-Йорком. Город был в розовых тонах, местами сквозь небоскребы просвечивались газеты со статьями о разных известных людях прошлых лет. У этой девушки было нечто общее со мной – кругом идёт суета будних дней, а она раскачивается себе над огромным городом, над его башнями и шпилями и никуда ей не надо спешить. Она как будто выпала из общего течения жизни, она очень одинока, но её это не сильно тревожит. Она сама по себе одна, как и я…

Около месяца я провела на Каширской. Дни становились короче, это не могло меня ни радовать. Листва опадала с деревьев, ветви были почти голыми. Я наконец-то решилась вернуться в своё прежнее убежище, на завод ЗИЛ. История со спасенной девушкой забылась и пропала из лент новостей, что и ожидалось. Хотя ещё месяц тому назад писали, что девушка уверяет, что на месте преступления был третий участник, и ему удалось сбежать. Так же она утверждала, что полицию вызвала не она. Но появились более интересные новости: серия загадочных отравлений продуктами питания в крупной торговой сети, предвыборная агитация, новая возможная волна опасной эпидемии и прочая повседневная мишура.

На часах было 17:30. Солнце уже село, сумрак окутал улицы Москвы. Я забрала всю свою технику и зарядки и отправилась к заводу ЗИЛ. Дождь, который шел днём, закончился, земля была сырой и грязной. На подошву моих старых обтрепанных кроссовок налипла черная грязь.

К ЗИЛу я добралась по МЦК, заодно зарядив по пути свой телефон и ноутбук. Здорово, что появилась возможность заряжать свои устройства в транспорте. Ещё лет пять тому назад приходилось пристраиваться к розетке в какой-нибудь библиотеке или кафе. Реже я позволяла себе снять на сутки квартиру или номер, жить бок о бок с людьми мне не нравилось.

Моё убежище оказалось нетронутым, картина была на прежнем месте, кресло тоже. Хорошо, что никто не нашел мой, угол. Его не так-то и просто было найти. Я специально заваливала вход в это помещение на третьем этаже всем возможным: кирпичами, строительным мусором и балками, чтобы конструкция выглядела совсем уж шаткой. Юные сталкеры просто не захотели бы пачкать свои красивые курточки разбором этих завалов.