Анна Магдалина - Орден Света. Цветы жизни

– Да, – с благодарностью улыбнулась Вероника. Первым её порывом было вернуть ему эти ключи, но что-то её остановило. – Спасибо, Данюша!

Подойдя к нему, она с нежностью обняла бывшего следователя и чмокнула его в гладко выбритую щёку. Дэн обомлел от счастья.

– Ты настоящий друг! – объявила она ему.

– Я знаю! – подмигнул он девушке и направился к выходу, продолжая ощущать теплоту и мягкость её губ на своей коже.

– Постой! – поддавшись интуиции, остановила она его уже в дверях. – Возьми мой! – зашарив по карману куртки, Ника вытащила три одинаковых ключа на связке и, отцепив один из них, сунула в руку удивлённого Даниила.

– Ты уверена? – в глазах Дэна было сомнение.

– Абсолютно! – заявила она. – Чуйка мне подсказывает, что я должна отдать его тебе.

– Хорошо, – улыбнулся молодой старейшина. – Отдыхай! Я позвоню тебе завтра! – произнёс он на прощание и вышел за дверь.

***

Алекс зашатался, сделал пару неуверенных шагов и рухнул в кресло. Стоило ему только закрыть глаза, как головокружение тут же пропало и сменилось яркими вспышками, которые постепенно приняли вид воспоминаний, словно он погрузился в красочный, насыщенный цветом, звуком и запахами сон.

Он вдруг увидел в своей руке телефон Дмитрия, почувствовал, как прижимает его к уху, и услышал печальный голос Архангела: «Дима, возвращайся скорее. Алекса убили…»

Его грудь сдавила дикая боль, дыхание перехватило.

«Алекс! Брат! На твоём месте должен был быть я…» – раскалённой молнией пронеслось в его голове.

Словно наяву, он почувствовал, как перепуганный, пахнущий ванилью Пирл с вытаращенными глазами дёргает его за штанину, что-то лопочет, попискивая от ужаса, и тычет маленькими пальчиками куда-то в коридор.

«Ника!» – промелькнула следующая мысль, смешанная со страхом. Под ложечкой неприятно засосало. Алекс ощутил в руке холод металлического брелока с ключами от Порше Кайен, и ему казалось, что это не Дмитрий, а он сам кинулся к машине.

Дорога, скорость, волнение, гравий из-под колёс мотоцикла Ники, резкий поворот руля и педаль тормоза, запах жжёной резины, бешеный стук сердца от страха потерять Веронику, глухой удар Хонды о машину, полёт девушки на острые камни на краю бездны и её попытка прыгнуть со скалы – всё это цветным калейдоскопом пронеслось в его голове.

Словно его собственные сильные руки чудом перехватили Нику в шаге от смертельного прыжка… «Он был для меня всем…» – безжизненный шёпот девушки, её отчаяние и боль разрывали душу на части.

В ушах прозвенел металлический щелчок наручников и твёрдый голос Дмитрия: «Хочешь проверить, умеешь ли ты летать, – пожалуйста. Но только со мной! Я не отпущу тебя, ты поняла?».

Орден… Осунувшееся, посеревшее лицо Марии, печальный взгляд Архангела… И яркие пятна живых алых роз на могиле с табличкой «Данилов Александр Викторович», аромат которых заглушал даже запах свежевырытой земли… Снова острая, щемящая боль в сердце, слёзы на глазах… «Прощай, брат…», – шепчут онемевшие губы.

Тронный зал… Ультиматум Ники: «Я переезжаю!». Её потухшие глаза, бледность и желание умереть, проскальзывающее в каждом взгляде и движении…

Спокойный, уверенный голос Хантера: «Когда переедете – не играй с ней в благородного рыцаря в белых пушистых доспехах, а заделай поскорее ребёночка. … Алекс уже на небесах, а ты влюбился в Нику с первого взгляда. … Алекс – это её прошлое, а ты – её будущее. Поэтому не будь тормозом. Так она быстрее вернётся к нормальной жизни»…

Перед мысленным взором Алекса возник холодный, отстранённый взгляд Ники, её тихие слёзы по ночам и поведение ходячего, ко всему равнодушного манекена. А ещё – ежедневные, бесконечные и бесплодные попытки пробиться сквозь толстый панцирь апатии, которым она отгородилась от всего мира.

Потом он увидел Нику в ванной, обнажённую, с застывшим взглядом стоявшую под струями тёплой воды, и ему безумно захотелось прикоснуться губами к её влажной бархатистой коже, покрыть поцелуями каждый миллиметр её тела… Своей левой рукой Алекс почувствовал мягкость и упругость её животика, а правой – нежную пену мочалки, скользящей по её изящной спине… Его дыхание участилось, и будто бы он сам, а не Дмитрий, зажав всю свою волю в кулак, сдерживался из всех сил, чтобы не овладеть ею прямо здесь и сейчас…

Алекс судорожно вздохнул и погрузился в следующее воспоминание: Ника, лежащая на кровати с отсутствующим взглядом, прикрытая лишь большим синим махровым полотенцем, и чуть хриплый, приглушённый голос Дмитрия: «Ты должна жить, Вероника! Ты должна жить! Ради Алекса…». Слёзы, покатившиеся из её глаз, разрывали ему сердце, а её тихий шёпот: «Его больше нет, Дима… Ты понимаешь?! Ты можешь в это поверить?! Его больше нет…», – вызвали дикое желание сделать всё что угодно: свернуть горы, взорвать кучу вселенных, подставиться под пули, перевернуть вверх дном ад и рай, но только избавить её от этой душевной муки.