Тиана Тон - Дар

– Я говорила тебе: не место ему в доме. Неповоротлив он, – кричала на мужа хозяйка. – А ты уверял, что осилит. Ну, надо же, вот ведь баранья кочерыжка.

– Молчать! – прикрикнул мужик.

В наступившей тишине второй мальчик ползал на коленях и скрёб жёсткой щёткой истёртый дощатый пол. Женщина, смиренно опустив руки в широкий карман выпачканного передника, направилась к таинственному посетителю. Она ловко наполнила глиняную миску рагу и поставила перед ним, гневно косясь в сторону супруга.

– Всё в порядке. Прошу прощения, – заискивающе улыбаясь перед завсегдатаями заведения, проронил хозяин таверны.

Посетители принялись хлебать тёплое пиво, заедая кашей, покрывшейся тонкой плёнкой жира – блюдо не было столь аппетитным после хрустящего цыпленка и бобов. Они возобновили спор, который грозился перерасти в привычную для этого заведения стычку. Хозяину не улыбалось быть вовлечённым в разборки, и он спешил удалиться.

– Мужики, предупреждаю: поломаете мебель, сдеру три шкуры, – крикнул он, отойдя на безопасное расстояние.

– Так о чём мы толковали? – раздался голос хозяйки над ухом путника, который наблюдал за происходящим, восседая рядом с пустым бочонком пива. Он повернулся к ней вполоборота.

– Недавно владеете заведением?

– Как ты догадался? – хитро прищурила глаза женщина.

– Только невежды оставляют вывески болтаться на гвозде у двери. На фасад дома подняли бы, – пояснил, отрывисто выделяя фразы странник.

– И то верно! А ты, я посмотрю, не промах. Видно, что странствуешь. Так может, осядешь у нас? – предложил хозяин трактира, меняя бочонки и прислушиваясь к разговору. – Я дело тебе быстро определю.

– Не стоит, – медленно проговорил путник. – У каждого своя дорога. В каждом из нас заложен определённый смысл.

Он взглянул на хозяйку, которая нарезала крупными ломтями свежий хлеб грубого помола. Рядом лежал небольшой кругляш жёлтого пористого сыра.

– А чего ты давеча об очаге толковал? – спросила женщина, ловко разрезая сырную головку на равные половины.

– А что я толковал? – переспросил юноша.

– Что расходуем неправильно огонь, – ответила хозяйка и подала гостю нарезанный сыр.

– Тут и так всё понятно, – начал странник, не притрагиваясь к еде. – Помещение небольшое и бревенчатое. Если полыхнёт, поджаритесь как эта птичка на вывеске. И ещё: как в лучших постоялых дворах, следуй простому правилу – запирай дверь на закате, а с рассветом встречай гостей. Тогда заслужишь уважение; и не придётся расшаркиваться перед сбродом.

– О, как! – всплеснула руками хозяйка и посмотрела на странника.

– Умный ты малый, милорд! – восхитился трактирщик. Он посмотрел на убранство своего заведения и покачал головой. – Иди вон за тот стол, где чисто. Хозяйка ужин туда принесёт.

Странник кивнул. Он медленно направился в самый угол, близ входной двери, где стоял у окна свободный стол. С этого места хорошо просматривалась вся зала. Чужак расположился, не издавая своим присутствием ни малейшего шума.

Хозяйка изучала странного незнакомца со своего места. Он не снял с головы капюшон, и рассмотреть: кто перед ней, не представлялось возможным. На вид это был молодой парень, а по усталому взгляду печальных глаз, можно подумать, что перед ней старец. В его голосе звучало столько тоски и одновременно мудрости. Женщина отметила, что был чужак среднего роста, но крепкий и широкий в плечах. Иногда он забывался, и вместо гордо поднятой головы, сутулился будто старик. И одежда на нём потёртая, но деньги в кармане водились – это хозяйка определила сразу. Слишком уверенно держался. Но точно перебивался разовыми заработками – отсюда и жалкий внешний вид. Плащ обтрепался по подолу и имел несколько заплат бурого цвета. Он давно не застёгивался на плече красивой брошью, а стягивался гвоздём, вдетым в петлю. Из-под плаща торчала льняная рубаха чёрного цвета, и до пят спускались грубые полотняные порты. Это всё, что могла рассмотреть женщина. Она собиралась отнести нехитрый ужин для этого загадочного человека, но замешкалась. Её супруг в это время осматривал заведение.

В доме действительно было много дерева для большого очага. Опасны и свечи, которые отбрасывают причудливые тени и роняют тёмные потёки по необструганным дощатым стенам. Когда посетители уходят, хозяевам приходится скрести эти застывшие восковые фигурки. Да и отверстия в крыше нет, чтобы уходил дым. Саварус наивно полагал, что тот выветривается в щели входной двери. При этом маленькие окошки он открывал редко, чтобы не выстудить помещение.