Терин Рем - (Не)зависимость. Призванная быть любимой-2

– Прости меня, прости за все, что я тебе наговорила, и за дурость мою, я так виновата перед тобой, – рыдала я, вцепившись в его плечи с такой силой, что, наверное, оставила синяки.

– Не говори глупости. Ты вытащила меня из-за Грани, а ошибки совершают все, особенно в таком юном возрасте. Ты тоже прости меня: мне трудно понять, чего ты от меня хочешь, еще труднее подчиняться. Ты пойми, я уже не юноша и привык руководить своей жизнью и управлять отрядом. Ты очень мне нужна, поэтому постараюсь найти компромисс по всем спорным вопросам, которые обязательно будут возникать, но помыкать собой не позволю даже тебе, – тихо и серьезно сказал наг, заглядывая мне в глаза.

Мне никто раньше не признавался в своих чувствах. Инсиниэль – мой аин, поэтому его любовь сомнению не подвергалась, но и не обсуждалась. Пусть Сергасс и не сказал мне сейчас самых главных слов, но оттого, что этот сильный и строгий мужчина готов ради меня не просто меняться, а подстраиваться под меня, на сердце стало теплее. Что ответить на это? Как показать, насколько дорога откровенность моего мужчины? Не придумав ничего лучше, я зарылась пальцами в мягкие, густые волосы нага и поцеловала его, стараясь передать всю бурю эмоций, которую испытывала в данный момент.

Сергасс со стоном мне ответил так, что я забыла, как дышать, и очнулась лишь тогда, когда перед глазами заплясали цветные мушки от нехватки кислорода.

– Сладкая, – прошептал он прямо в губы. – Если бы только знала, как ты меня искушала, когда просила быть с тобой до конца, – продолжая целовать меня, хитро сказал Сергасс.

– Ты решил передумать насчет кибитки и пустыни? – отвечая ему на ласку, пошутила я.

– Умирая, я очень жалел только о том, что обидел тебя и не познал, но нет. Я по-прежнему считаю, что ты заслуживаешь большего, – задумчиво ответил мне мужчина. – Белые простыни, лепестки лирриона на кровати и выбор, из всех нас. Я думаю, что аин должен быть у тебя первым.

– Из всех кого? Есть только ты и Инсиниэль.

– Не будь слепой, Сандра. А Айверс и Дерик?

– Айверс просто присматривает за мной по просьбе Ададжи, а Дерик… а что он?

В ответ наг только выгнул идеальную черную бровь, не сказав мне больше ни слова. Мы снова целовались так, как будто завтра не настанет никогда, и именно этот момент выбрал Инси, чтобы зайти к нам.

*

Алиссандра

*

– Я смотрю, ты уже вполне пришла в себя и можешь покинуть кибитку капитана, – ледяным тоном сказал Инси.

– Мне не требуется твое разрешение или указание, что мне делать, – огрызнулась я.

– Ошибаешься. Я твой единственный муж и ты достигла совершеннолетия, поэтому по законам моего королевства обязана слушать меня и выполнять мои приказы! – закричал злой до чертиков эльф.

– Значит, в ближайшем храме я возьму себе еще мужей, и плевать я хотела на законы эльфийского королевства! – тоже срываясь на крик, ответила я.

– Ни один жрец не выполнит обряда без моего согласия, а ты его не получишь, – продолжать бесить меня Инси.

Такого гнева я не испытывала еще никогда. В бешенстве я готова была ударить аина, и, судя по его самодовольному лицу, он именно на это и рассчитывал, чтобы доказать мне, насколько он сильнее.

– Успокойтесь, пожалуйста. Ваше высочество, я думаю, запрет – это не выход из сложившейся ситуации. Алиссандра не только ваша аина, но и единственная для меня и Айверса, да и Дерек сходит с ума от влечения к ней. Пресветлая запрещает становиться между женщиной и ее избранниками, – решил вмешаться в наш разговор Сергасс. Однако эльф дошел уже до такой стадии раздражения, что не хотел внять голосу разума.

– Вам лучше помолчать, капитан, мы еще обсудим, каким образом вы привязались к моей жене, но даже Лирра лично не сможет меня заставить… – Инсиниэль хотел продолжить, но ярость моя достигла предела, и сила хлынула из меня второй раз за день, заставляя кружиться голову от слабости. Но несмотря на истощение, я сказала:

– Да будет огонь моей силы свидетелем: я беру в мужья Сергасса, Айверса и Дерика, и даже висельник из ближайшего городка будет моим мужем, а если ты еще раз посмеешь мне приказать, то я обращусь к Богине на белом камне и попрошу разорвать нашу связь.

В кибитке повисла гробовая тишина, а мою руку обожгло, проявляя татуировки новых браков. Неужели мои слова сработали как клятва? Не может быть такого, чтобы я привязала к себе мужчин без их согласия! Или может? Сколько я ни старалась вспомнить что-нибудь похожее из истории магии, но на ум ничего не приходило.