Юлия Фим - Три шанса выжить

Полина слегка нахмурилась. Означает ли это, что у нее нет выбора?

– А как много людей вы набираете? – Полина решила потянуть время, надеясь, что решение само придет в голову.

– Не так уж много, но и не мало.

"Это вообще ответ?"– подумала Полина. Однако женщина смотрела на нее все так же невозмутимо. Казалось, ей уже не терпится уйти, но она стоически снисходит до ответов.

– Почему же тогда я? Почему вам не зайти к нам в класс и не предложить всем эту вакансию?

– Мне кажется, вы невнимательно слушали, Полина. Это работа под грифом сверхсекретно

– Так почему же тогда я? – упрямо переспросила она.

Женщина поднялась и посмотрела на Полину сверху вниз, как бы давая понять, что их разговор подходит к концу.

– Вы являетесь потенциальным работником уже несколько лет. МО имеет доступ ко всем больничным листам, и у вас есть физиологические особенности, которые отличают вас от большинства других людей, включая меня. А это одно из самых важных условий работы. Вы придете на собеседование?

– Да, – ответила Полина, не будучи уверенной в правильности своего решения.

– Ректору я сказала, что вы написали эссе для недавнего конкурса, проходившего в МО, "Общие проблемы войны и миры, а также формы и способы вооруженной борьбы в будущем", и стали лучшей. Этой же версии вам стоит и придерживаться, – сказала женщина, подходя к дверям.

– А если меня попросят его показать?

– Напишите его в таком случае, – отозвалась она, не оборачиваясь и покидая кабинет.

Полина даже написала эссе тогда, хотя никому показывать его не пришлось, что было к лучшему. Она никогда не была сильна в сочинениях.

Полину тогда еще некоторое время беспокоил вопрос о том, что, если все так секретно, то зачем было ставить весь университет в известность, но, как позднее она узнала, первое испытание, которое ей нужно было пройти, – это умение убедительно скрывать информацию. То есть, попросту насколько хорошо она умела врать.

Затем последовали обследования здоровья и собеседования, которые проводила целая комиссия в составе с психиатром. Полина до последнего не верила, что ей удастся получить эту неизвестную работу, но, тем не менее, она здесь. Два года подготовки, и вот она уже полгода как полноценный сотрудник НИИО.

– Привет! Ждешь лифта?

Голос резко ворвался в Полинины мысли, и она повернула голову в его сторону.

– А могут быть другие варианты? – отозвалась она, горящую кнопку вызова лифта.

Родионов Дима сверкнул белозубой улыбкой, источая жизнерадостность, и подошёл ближе.

Полина сразу же скисла, ощущая как раздражение собралось в груди огромным комом. Она уже почти развернулась, чтобы пойти по лестнице, но ее остановил другой голос.

– Полиночка, что же вы так недружелюбны?

Владимир Константинович, их общий начальник, шел следом за Димой и сиял ещё более довольной улыбкой. По крайней мере, теперь это объясняло дружелюбное поведение Димы.

– Или, что же, у вас опять провал? – покачал головой Владимир Константинович. – Вам следует уметь проигрывать, а также уметь просить помощи у более талантливых товарищей. Например, у Дмитрия.

Это было несправедливое замечание. Несправедливое и неправдивое. Статистически у нее было больше всех успешных миссий, а Дима шел только на втором месте (ладно, Полина закончила успешно всего на одну миссию больше, но это же тоже показатель!). Дима всегда так талантливо манипулировал своими победами и ее неудачами, что в большинстве своем все были уверены, что у Полины чаще случаются промашки.

Полина пробовала отстоять себя, но каждый раз, когда она открывала рот, это выглядело так, словно пятиклассница пытается оправдаться. Теперь она уже просто смирилась, предпочитая молчать, и в глубине души надеясь, что со временем победит правда.

Лифт звякнул, и двери медленно открылись. Полина не успела сбежать на лестницу, поэтому она поспешно зашла в кабину лифта, чтобы никак не отвечать на несправедливое замечание. Нажав на кнопку нужного этажа, она обратила внимание, что Дима никуда не нажал, а значит, ему тоже на МРТ.

– Да что вы, Владимир Константинович, у меня просто есть капелька везения. Но, конечно, я не прочь им поделиться и с Полиной, – продолжил он тему, которую девушка посчитала закрытой к этой минуте. Следовало догадаться, что ей так не повезет.

Дима весело подмигнул под добродушный смех начальника. Полина же попыталась изобразить на своем лице гримасу дружелюбия, но скорее всего вышла просто гримаса.