Елена Бабинцева: Сказка о спящей рокерше

— Нет, — заверил Филипп. — Ещё около трёх часов пути и мы на месте. Жаль что конь понёс меня вперёд когда на нас напали…мои охранники наверняка уже одержали победу и идут по нашему следу.

— Слишком долго идут, — решила я. — Слушай, а где ты был? Ну, в смысле, откуда ты ехал?

Филипп погрустнел и медленно начал рассказывать.

— Я…я ездил за невестой. Наши с ней семьи закончили войну девять лет назад, и отец решил, что будет лучше, если мы укрепим наш союз свадьбой…

— Ого, — поразилась я. — Значит, даже здесь бывают войны.

Говорила скорей сама себе, нежели Филиппу. Но принц услышал меня и грустно вздохнул.

— Увы. Но это так. Принцесса Аврора, дочь короля Стефана, должна стать моей невестой иначе война может, разгорится по-новой!

Я раскрыла рот от удивления. Принцесса Аврора!? Где-то я это уже слышала…или видела! И тут я вспомнила! Это же сказка о спящей красавице! И это, по мнению Олега, самая сопливая сказка?

— И как? Аврора ответила согласием?

— Пока нет, — хмуро сказал Филипп. — Я пригласил её на бал в честь перемирия наших королевств, она обещала, что приедет. Но…я абсолютно не знаю, как говорить с девушками!

— Здрасте! — поразилась я, и так резко развернулась, что чуть не слетела с коня. Филипп вовремя подхватил меня за капюшон на балахонке.

— Осторожней! Вы не испугались?

— Нет….то есть не очень. И всё-таки, как мне понимать, то, что ты не можешь разговаривать с девушками? Я кто, по-твоему?!

— О не поймите меня не правильно! — всполошился Филипп. — Вы, вне всякого сомнения, девушка, но ведь вы — рокер! Вы в корне отличаетесь от принцессы Авроры. Она, как огня боится всякого насилия, боится крови, даже не переносит вида царапин. Любит посплетничать со своими фрейлинами. Ненавидит рыцарские турниры.

Я про себя хмыкнула. Этакая девица из приличного общества, которая сидит дома и вышивает крестиком. Пока мужчины воюют, он сидит дома, ревёт в маленький батистовый платочек, и грызёт орешки в сахаре.

— Филипп, и ты действительно хочешь взять её в жёны?

— Да, она очень красива, но, увы, очень тупа. Я объяснял ей около десяти раз, что хочу пригласить её на бал. На одиннадцатый она поняла.

— Боже мой… — промямлила я.

Филипп замолчал, придаваясь невесёлым мыслям. Я тоже молчала и думала о своём, и не замечала, что рука Филиппа уже держит меня не за руки, а за талию! Я вздрогнула и демонстративно переложила его руку на повод коня. Он усмехнулся и спросил:

— А у вас Елена, есть жених? Или муж?

Я чуть не захохотала от этого вопроса. Но решила, что говорить неправду, тоже, ни к чему.

— Нет, Филипп. У меня нет ни жениха, ни мужа.

— Почему? — удивился Филипп. — Вы очень…красивая…

От такого прямого комплемента я сначала растерялась, но, всё же, мне было приятно!

За разговорами мы доехали до небольшой деревушки на окраине леса. Сразу за ней была равнина, на которой я уже видела город и огромный белый замок.

— Я думаю, что мы можем передохнуть здесь и через полчаса двинуться дальше, — сказал Филипп, слезая с коня. — Прошу.

Принц подал мне руку, но я сама слезла, отчаянно боясь при этом упасть в низ. Небольшая таверна была очень добротной. Коня Филиппа забрал конюх и обещал, что о нём позаботятся, как следует.

Народа в таверне было не очень много. Мы легко нашли место у окна, за большим столом из грубых досок. Внутри пахло чем-то жаренным и сваренным пивом. К нам подошла девушка лет пятнадцати:

— Что будем заказывать? — поинтересовалась она, строя глазки Филиппу.

— Принесите, пожалуйста, олений окорок и две кружки пива, — и Филипп ловко кинул ей два золотых. Девушка округлила глаза и бросилась исполнять.

За всё время их беседы, хоть и короткой, я отметила в Филиппе много недостатков. Он не может отказывать, строит из себя благородного сэра, и думает, что все люди таковы, без боязни показывает, что он очень богат, и наивен, как пятилетний ребёнок.

Увидев моё лицо, Филипп потупил взгляд и осторожно спросил:

— Я что-то сделал не так? Да?

— Тебя нужно перевоспитывать, — уверенно заявила я. Этим временем перед нами поставили дымящийся окорок, и две…нет, ну, кружками это не назовёшь! Два бочонка!

— Если благородному господину будет угодно, ещё что-то… — мягко проворковала это официантка, — то я на кухне. Меня зовут Мэри.

— Не волнуйся милочка, господину уже ничего не нужно, — любезно ответила я за Филиппа. — Ещё один пошлый намёк в его сторону, и я за себя не ручаюсь. Порка на конюшне покажется тебе раем. Ты у меня отгребёшь приличный срок за растление малолетних, — пока я всё это говорила с моего лица не сходила лучезарная улыбка. Мэри побледнела и быстро ушла на кухню.