Мария Руднева - Царь ифритов

Всадник в синих дорожных одеждах верхом на вороном скакуне был из тех смелых путешественников, что не брали с собой ни слуг, ни охраны, а только лишь карту тайных путей и троп, на которой также были отмечены и спасительные оазисы: когда нет с собой каравана припасов, одна надежна на сладкие фрукты и чистую воду, пусть и грозят они заколдовать тебя навсегда и оставить пленником.

Царевичу Эшиа было восемнадцать лет, и статью, и молодостью, и красотой он приковывал к себе взгляды мужчин и женщин. Несмотря на юный возраст, он был крепок и широк в плечах, а в осанке его и в том, как сидел он на коне, угадывалось мастерство настоящего воина. К поясу у него была прикреплена длинная сабля, а за голенищами сапог хранились два острых ножа. Волосы у него были чернее воронова крыла; перед тем как отправиться в путешествие, он отрезал свою длинную косу, и теперь волосы кудрявой волной спускались ниже плеч. Он закрыл от яркого солнца голову синим платком, и теперь синий его цвет выгорел на солнце, как и синие его одежды, как и попона доброго его коня по кличке Агат.

Странствия его длились уже долгие месяцы. И не было у него ни малейшей уверенности в том, что удастся ему найти то сокровенное, ради чего он решился на тяжелый путь. Ибо Царство Ифритов открывается далеко не каждому…

– Потерпи, друг мой Агат, совсем немного осталось. – Царевич Эшиа наклонился к шее коня и бережно потрепал его по загривку. – Я посмотрел на карту: здесь отмечен один диковинный оазис буквально за тем барханом. Я знаю, ты устал, но совсем немного нам осталось до желанного отдыха.

Черный конь фыркнул, тряхнул гривой, встрепенулся всем телом и бодрым шагом направился в том направлении, которое указал ему царевич Эшиа: к волшебному оазису, сулящему чистую прохладную воду и сладкие апельсиновые деревья. В самом деле, дорога до оазиса отняла совсем немного времени. Агат радостно взмахнул хвостом и бросился к вожделенной прохладе. Эшиа на полном скаку спрыгнул с коня, прокатился по земле и рассмеялся, раскинувшись на спине в прохладной зеленой траве. Он слышал краем уха, как плещется в воде, фыркает, радуется верный конь, дорвавшийся до возможности вдоволь напиться. У самого Эшиа тоже пересохло в горле, но он осознанно оттягивал момент, когда опустит сложенные пригоршней ладони в ледяной ручей, поднесет их к лицу и вдоволь напьется. Оставлял он себе возможность немного об этом помечтать, и в мечтах своих воплотить, как именно он будет пить желанную воду. И только когда насладился в мечтаниях прохладой ручья, позволил себе спуститься к воде и испить первый, самый сладкий глоток. Он припал к воде, жадно набирал ее в горсти и подносил к лицу, пил жадно, захлебываясь, стараясь перебить навсегда песочную сухость в горле, которая делала голос скрипучим и жестким, потому что ветер носил вокруг пыль, от которой не защищал даже дорожный платок. Затем он умыл лицо, руки и шею, а после некоторых раздумий вовсе сбросил с себя одежду и шагнул в ледяную воду, стремясь смыть грязь, пот и усталость долгого путешествия. После купания разделил он с Агатом скудные запасы еды и собранные неподалеку фрукты, расчесал коню гриву и шкуру, чтобы верный друг и спутник не мучился во время отдыха маленькими досаждающими песчинками и вредными насекомыми, и только потом лег под высокое дерево в спасительную тень и смежил веки. Сон сморил его раньше, чем Ар-Лахад успел сменить золотой трон на серебряный, и первые звезды высыпали на синем небосклоне.

Едва только на горизонте забрезжил розовый рассвет, как царевич Эшиа был уже на ногах и седлал коня. Странный сон снился ему это ночью. Как будто стоял он под высокими стенами древнего города, и были на стенах фонари, и все они были синего цвета. За огромными резными воротами открывался город, полный извилистых переулков. Стены отливали синим, поскольку повсюду сияли изящные синие фонари, и даже окна в домах были заделаны синими стеклами. Что поражало больше всего – город был абсолютно пуст. Во сне царевич Эшиа хотел зайти в тот город и прогуляться по его извилистым улочкам, но что-то его не пустило. Неизвестный доселе страх сковал его чресла и заставил стоять на месте и смотреть на синие отблески на мощеных мостовых до самого рассвета.

Странное чувство осталось у царевича Эшиа от этого сна. Он гнал коня через пустыню так быстро, словно это могло помочь стряхнуть оцепенение, охватившее его. Между тем тревога поселилась в его сердце, поскольку мог он точно сказать, что не было во всех царствах подобного города, и что не было ни у кого в традиции украшать стены свои синими фонарями. Однако чем дальше оставался за спиной оазис, в котором ему довелось увидеть этот сон, тем быстрее стирались из памяти яркие подробности. И вот уже скоро царевич Эшиа совсем забыл о странных видениях и воспрял духом, и пришпорил коня, направляя его вперед.