Ольга Жирова - Волшебный утренний туман

Он зашёл, вручил ей коробочку с духами, букет, и начал говорить какие-то слова поздравления, как ни в чём не бывало. Как будто и не было этих нескольких месяцев. Елена слушала молча. В глубине души вновь всплывали уже, казалось забытые чувства и волнения. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Но она стояла молча,

стараясь быть внешне спокойной. Когда же торжественная часть была закончена, она предложила чаю. Елена разрезала тортик, был разлит душистый чай по чашкам, но разговора как-то не клеилось. Она не

знала о чём с ним говорить, и молча пила чай, поглядывая на незваного гостя как бы со стороны. Она почти излечилась от этой Любви.

– А давай прогуляемся – предложил Павлик. – Поехали, куда ты хочешь.

Елена немного замешкалась. Но он был так близко, рядом. Она почувствовала, что её очень тянет к нему. Она соскучилась по тому, безмятежному времени, когда она жила с ощущением влюблённости во весь белый свет. Когда казалось, что деревья зеленее, цветы красивее, небо выше, солнце ласковее, ярче. И Елена согласилась.

– Подожди, я только переоденусь, – сказала она, и ушла в свою комнату.

Она нарядилась, поправила макияж и причёску.

– Ну что же, гулять, так гулять! – сказала она своему отражению в зеркале.

Написав записку родителям, она вместе с Павликом вышла на улицу, они сели в его машину, и поехали в парк.

Какой чудесный вечер. Осень уже окрасила своими яркими красками густые кроны клёнов и лип. И на фоне чистого, высокого, голубого неба они смотрелись ярко, просто ослепительно.

Елена и Павлик прогуливались молча среди аллей старого парка, как в старые, добрые времена. Когда-то Елене очень нравилось вот так гулять. Но сегодня у неё всё кипело внутри. В её памяти всплывали то добрые. Счастливые воспоминания, наполняющие её душу теплом и приятным волнением, то, вдруг, всплывала Лариса, её звонки, слова, наглость и стервозность. Так Елена шла, погружённая в свои мысли. Но его рука держала её руку, и Елена не могла её убрать.

Он вдруг остановился, повернулся к ней, притянул её к себе, и поцеловал. Приятная, лёгкая дрожь вдруг пробежала по её телу. Она стояла, не в силах пошевелиться. А он обнял её, и прижал к себе.

– Поехали ко мне – сказал Павлик, взял Лену за руку и повёл к машине.

У него была квартира в старом сталинском доме, доставшаяся ему от бабушки. Но он продолжал жить с родителями, так для него было удобней. А эта квартира требовала ремонта, мебель в ней была старая.

Павлуша был слишком ленив, чтобы приводить её в порядок. Да и мама заботилась о нём, как о ребёнке. Он так и остался капризным, избалованным, маменькиным сыночком, самовлюблённым нарциссом.

Так же, во дворе этого дома был гараж. Они поставили машину, и поднялись в квартиру. За эти месяцы там ничего не изменилось.

Елена вдруг успокоилась. Ушли все её тревоги, обиды, волнения. Сладкая истома разлилась по её телу. Как же она соскучилась по нему, по его рукам, по его поцелуям. Всё было прекрасно.

Упоённая этой страстью, она лежала на кровати рядом с ним. Давно она не испытывала таких чувств. Давно ей не было так хорошо. Он целовал её руку, пальчики, ладошку.

И вдруг кто-то позвонил в дверь. Елену этот звонок не тронул. Слишком погружена она была в эту сладкую истому. А вот Павлуша напрягся. Он тихонечко встал, выключил свет в коридоре, и подкрался к двери. Посмотрев в глазок, он испугался. За дверью стояла она, Лариса.

– Открывай дверь! Я знаю, что ты здесь. Ты сюда шлюх водишь? – разорялась она. – Да я сейчас всех соседей разбужу! Открывай немедленно.

Павлик испугался. Он трусливо отошёл от двери.

– Тихо! – сказал он Елене. – У неё всё равно ключей нет. Постучит, и уберётся.

Елена встала, и одеваясь предложила: «А, может, откроем? Давно не виделись. Чайку попьём, поговорим. Ты что, её боишься?»

– Да я не боюсь, просто не хочу разборок – и он начал как-то глупо и испугано оправдываться.

Елена слушала его, и крики за дверью, но всё это её не трогало. Она наблюдала за происходящим как бы со стороны, вдруг почувствовав себя увереннее и умнее их всех.

– Какая же мерзость. Глупенький, маленький Павлуша. Ты так ничему и не научился. Хочешь усидеть сразу на двух стульях, пытаешься ни с кем не ругаться. Думаешь, что сможешь угодить сразу всем. Дурачок.

Сейчас у неё не было ни боли, ни обиды. Она была как никогда спокойна. Ей даже нравилось, что её соперница бьётся за дверью в истерике. Но скоро крики закончились. Лариса удалилась.