Екатерина Вострова - Не играй с огнем девочка, или Ведро воды тебе на голову!

Рыжими свои волосы я никогда не считала, скорее они были русыми, выгоревшими на солнце.

– Зато у нас с твоей мамой глаза одинаковым цветом. – улыбнулась я, вспоминая эту деталь. – Зеленые, как травка. И у тебя такие же.

Мила задумалась, а затем наклонилась к озеру, очевидно пытаясь разглядеть цвет глаз у отражения. Пришлось резко одернуть ее, и строго покачать головой. Не хватало, что бы она еще раз упала!

– Аккуратней!.. А звать можешь и по имени, – чуть поколебавшись, разрешила я, хотя не была уверена, что это не покажется Арквилу странным. – Я Айна.

– Соседа снизу тоже Айной звали, – вдруг кивнула девочка. – Тетушка Кларисси заставляла его надевать женское платье и говорила, что он ее золотой мальчик.

Я опешила от такой откровенности:

– Все, что ты рассказываешь, очень интересно… Но давай договоримся не рассказывать такие истории при кере? Хорошо? Только мне. Ладно?

Видимо, все же я ошиблась, и ей было больше, чем три года. По крайней мере, говорила она очень хорошо. Впрочем, сравнивать мне было ее успехи не с кем. До этого мне не приходилось водиться с детьми.

Девочка опять пожала плечами и переключилась на куклу. Я поднялась и подала ей руку.

– Ну что, пойдем? – и как я ни пыталась держать улыбку, на сердце скребли кошки.

***

Стоило нам с Милой войти в замок, как в ноздри ударил странный резкий запах. Должно быть, так пахли колдовские зелья, которые кер варил здесь для своих ритуалов. От нехватки свежего воздуха закружилась голова.

– Пойдем, сразу покажу, где можно переодеть ребенка, – Арквил стоял в конце длинного узкого коридора, и падающая на него тень делала его еще более зловещим. Нестерпимо захотелось оказаться снаружи и бежать от этого места без оглядки. – Живее! Тут холодно, а она вся вымокла!

В его голосе слышались упрек и раздражение.

Понимая, что он прав, я быстрым шагом последовала вглубь замка, ведя за собой Милу. Далеко идти не пришлось. За одной из дверей расположилась большая комната с двумя кроватями и умывальником у стены. На одной из кроватей ворохом лежали самые разнообразные платья и рубашки.

Слепая богиня, да тут приданого не на одну невесту хватит! А какая вышивка, какая богатая ткань!..

– Здесь когда-то моя матушка жила, это от нее осталось. Посмотри, может, если подрезать, что-то подойдет для ребенка. Вот тут в сундуке, – он махнул рукой в сторону небольшого ларца, стоявшего на столике у окна, – есть швейные принадлежности. Жить вы обе будете в этой комнате, так что располагайтесь.

От такого поворота я окончательно впала в ступор. Он отдает нам одежду своей матери? Аристократки из приближенной к монарху семьи? Да тут одна сорочка стоит больше, чем те тридцать серебрушек, что он отдал за меня отчиму!

– Кер… может быть, вам чем-то надо помочь? – сдавленно спросила я.

От того, что я не понимала мотивов кера, было не по себе. Неизвестность пугала. Вспомнились старые байки и легенды, в которых людоеды заманивают девушек и юношей в свои замки, моют их, наряжают, укладывают спать на мягкие перины, а наутро никого уже нет в живых. Я даже вытянула шею, пытаясь получше разглядеть лежавшую на кровати одежду – нет ли на ней кровавых пятен?

– Лучшая помощь – не мешать. Я буду в лаборатории, в ваших же интересах туда не соваться.

Впервые за сегодня я услышал в его голосе столько угрозы. По спине пробежали мурашки. Я понятия не имела, что такое эта «лаборатория», но выяснять не хотелось. И если секунду назад я еще думала о том, чтобы спросить его, зачем же я ему понадобилась, то сейчас уже не была уверена в том, что момент подходящий.

Арквил оставил нас одних. Я подошла к двери и повела носом – кажется, местоположение этой самой загадочной комнаты можно определить по запаху.

– Какое красивое платье! Даже у тетушки Кларисси такого нет! – восхитилась за моей спиной девочка.

– У тебя же руки грязные! – ужаснулась я, подбегая к ней.

После «купания» в озере к её ладошкам чего только ни налипло.

В итоге, первым делом пришлось раздеть Милу и вытереть ее покрывалом с одной из кроватей – полотенец я не обнаружила. В умывальнике воды не оказалось, поэтому, взяв стоявшее тут же ведро для слива – благо, оно было пустым – снова сбегала на озеро, пригрозив перед этим девочке, чтобы сидела на месте.

Тревожных мыслей с каждой минутой становилось все больше. Причем не только за свою судьбу или судьбу Милы. Не давали покоя слова племянницы о том, что случилось с Еленой. Жива ли она еще? Увижу ли я ее когда-нибудь снова?