Сначала я никому об этом не рассказывала, даже моей бабушке. Наверное, я больна, думала я. Я читала об аутистах, которые могут чувствовать цвета, и должно быть у меня точно такое же нарушение. С того случая я всегда носила с собой упаковку беруш, чтобы снова не съехать под стол. Мои одноклассники в течение многих лет насмехались над моей историей с обмороком, пока наконец забыли о ней. Понадобилось довольно много времени, пока я нашла в себе смелости посвятить Лиану в мою тайну. Вопреки моему опасению, что она посчитает меня выродком, она восторгалась моим умением и снова и снова приносила мне новые музыкальные произведения.
Последние два года мы много экспериментировали, и я пережила невероятное: начиная от широты пространства, цветов, пейзажей и конечно самых депрессивных мыслей и кончая абсолютной эйфорией. Лиана регулярно снабжала меня новой музыкой, а я в обмен, рассказывала ей о моих эмоциональных, образных вспышках. Между тем я стала прямо-таки одержима музыкой. Однако несколько месяцев назад эта способность ещё усилилась. Только направление, в котором она стала себя проявлять, я всё ещё считала пугающим. Поэтому ещё ничего не рассказала об этом Лиане.
Я начала слышать мелодии, где их в сущности не должно быть. Всё началось с огня в камине. У потрескивания, щёлканья и хруста внезапно появились ритм и звук. Огонь был не только тёплым, красным и золотистым, нет, в нём скрывалась песня, и я слышала её. Она рассказывала мне о пламени, в котором куют железо, тёмный и крепкий металл, который имеет большую силу.
Потом ещё то, что происходило с ветром. Мне уже были знакомы завывание и стоны, когда ветер задувал за угол, но с недавних пор он пел песню, и эта песня несла с собой образы и чувства. Они были не такими сильными, чтобы я теряла сознание, но я их видела. Мелодия ночного ветра была той, которую я слышала громче всех, всегда, когда лежала вечером в кровати, а ветер в темноте шелестел в деревьях. Он всегда приносил с собой одно и тот же ведение о моей семье. Может быть, это было лишь воспоминанием, нашедшим свою дорогу ко мне, потому что днём я настойчиво пыталась их забыть.
Мой отец несёт меня по дому на плечах, а я кричу от радости, когда мы мчимся в сад. Моя мать ждёт там с двойняшками, которые ползают по одеялу, расстеленному на зелёной траве. Мой отец осторожно опускает меня на землю, а я бегу в объятья матери. Хотя я всегда думала, что счастлива с моей бабушкой, в этот момент я чувствовала что-то гораздо более сильное, более глубокое счастье. Может быть это были всего лишь грёзы. Я не знала, но каждый вечер почти уже с тоской ждала этого момента.
Я сунула MP3-плеер в карман и не могла дождаться, когда приду домой. После того, как Лиана свернула к своей бабушке, чтобы убрать новый, прибывший товар на полки, я не очень быстро побежала. К сожалению, я должна была признать, что прилежная зубрёжка последних недель оставила не только парочку лишних килограммов на моих бёдрах, но и пугающе ухудшило мою выносливость. Я, тяжело дыша, завернула за последний угол и проскользнула в железные ворота, за которыми извивалась широкая дорога через наш сад.
Наш дом находился на западной стороне, у самой окраины города Шёнефельде, на уединённой, боковой улице, на которую редко кто забредал, кроме самих жителей, потому что она заканчивалась прямо возле окраины леса и переходила в пешеходную тропу. Окружённый приземистыми буками, старый дом был скрыт в задней части большого сада, за которым с большой самоотверженностью и любовью к деталям ухаживала моя бабушка. Летом сад был полон красок, а плющ заплетал дом как в кокон.
Моя бабушка посадила огромные грядки с травами. Я уважала её хобби, потому что она невероятно хорошо разбиралась в растениях. Не существовало такой болезни, которую она не смогла бы исцелить с помощью своих трав. Она даже продавала высушенные пучки в магазине госпожи Гольдманн и лечила жителей Шёнефельде своим травяными микстурами. К большому разочарованию моей бабушки я не проявляла того же энтузиазма к растениям, как она, и в конце концов она сдалась в попытке научить меня всем именам растений и их целительным свойствам.
Я не поднялась по лестнице на веранду, а ещё перед домом повернула под низко свисающие ветви европейского бука. Спрятанный между высокими кустами, чьи обильно цветущие ветки образовывали плотный полог, на границе участка стоял мой павильон. Маленькая, полузакрытая комната была уютно обставлена, а рядом с различными травами, которые моя бабушка подвесила здесь для сушки, с потолка свисала музыкальная подвеска, которая на мягком ветерке знакомо звенела.
Читать дальше