Эйприл Женевьева Тухолки - Между Дьяволом и глубоким синим морем (ЛП)

— Знаете, — начал Люк, — никто даже не представляет, как далеко он проходит. Предлагаю забыть о продуктовом и проверить это самим. Что думаешь, Ривер? Может, послать девочек за едой, пока мы будем исследовать?

Саншайн застонала.

— Точно. Я девчонка, поэтому слишком боюсь идти в туннель. Пошёл ты, Люк!

— Говорят, там живёт лунатик, — сказала я Риверу, уперев руки в бока и слегка покачивая ими, чтобы жёлтая юбка Фредди привлекательно облегала мои ноги. Затем поняла, что такое поведение больше подходит Саншайн, и перестала.

— Продолжай, — сказал Ривер. Он улыбался, и в его карих глазах читалось веселье и спокойствие, а также некое стремление.

— Эта история передаётся из поколения в поколение ещё с нашего детства, а может, и раньше, — продолжила я. — Жил один мужчина по имени Блу Хоффман, он отправился на войну, где убивал людей. Это свело его с ума. Потом он вернулся домой. После этого начали исчезать дети. К тому времени как копы начали искать Блу, он тоже исчез. Детей так и не нашли. Говорят, Блу живёт глубоко в туннеле и держит их в качестве рабов — они никогда не видят солнца и бегают, как мыши в темноте, практически ослепшие, питаются сырым крысиным мясом, и стали злыми, как сам Дьявол.

Люк покачал головой.

— Не могу поверить, что ты это помнишь, Вайолет. Я перестал верить в эту историю ещё в детском саду.

Я пожала плечами, отказываясь соглашаться, что это глупость.

— Это личная сказка нашего городка. Дело не в том, веришь ты или нет. Просто нужно продолжать распространять историю.

Несмотря на то, что Люк якобы не верил в эту легенду, я знала, что туннель пугал его. Внутри было так темно, что фонарик едва освещал тьму. И мысль о каком-то бедном пропавшем ребёнке с липкой бледной кожей и ослепшими молочными глазами, следящими за тем, как ты спотыкаешься по пути, ребёнке, который ожидает нужного момента, чтобы провести влажными пальцами по твоему лицу, прежде чем впиться двумя острыми зубками в твою шею… Ну, этого было достаточно, чтобы держать всех, даже моего брата, подальше от туннеля.

Мы с Саншайн и Люком провели вместе пять лет, считая этот год, и мы проходили мимо туннеля сотни раз по дороге в город, но ни разу никто из нас не прошёл больше пары дюжин шагов. Даже в прошлом году, когда Саншайн взяла меня на слабо, чтобы я прошла до конца, а затем угрожала начать целоваться с Люком прямо при мне, если я дам слабину. Далее последовал долгий и громкий поцелуй, и всё равно я не пошла, хоть и щурилась на них. Дело в том, что они оба знали, что я была нецелованной, как монахиня, и решили, что я хочу, чтобы так всё и оставалось. Их поцелуй привёл к тому, что наша компания «один за всех и все за одного» превратилась внезапно в «двое против одной».

Но, в любом случае, теперь с нами был Ривер, и Люку хотелось его поразить, так что туннель нам встретился очень кстати.

Ривер вытянул руку и обвил её вокруг талии Саншайн.

— Как насчёт того, чтобы мы с Саншайн заглянули внутрь, пока вы, близнецы, постоите на стрёме? Что скажешь, Саншайн? Поищем этого поедающего крыс лунатика?

Та улыбнулась, что, похоже, взбесило Люка. Я тоже не была довольна ситуацией. Ривер повёл девушку в туннель. Они сделали один шаг внутрь, затем второй, а после исчезли в проклятой тьме.

Люк начал мерить шагами землю, его светлая кожа приобретала красный оттенок от жары, а каштановые волосы пламенели под солнцем, совсем как у папы. Наконец, он просто лёг на землю и посмотрел в небо. Я тоже плюхнулась на траву на дорожке, неподалёку от туннеля. Затем сняла свои шлёпанцы и задумалась, какого чёрта Ривер повёл Саншайн туда. Одну.

Люк повернулся и уставился на меня своими злыми глазами каштанового цвета. На мою одежду.

— Вижу, ты надела юбку Фредди. Зачем? Это странно, сестрёнка. Это чертовски странно. Этой юбке лет сто. Придаёт тебе сумасшедший вид.

Я расправила жёлтую юбку, мои пальцы пробежались по мягким складкам, и не ответила ему. Я начала носить вещи Фредди чуть ранее этим годом, лишь некоторые старые юбки и платья времён бабушкиной молодости. Достаточно выросла, чтобы они мне подходили. Это не было так уж странно. Кроме того, сейчас было лето, а это сезон, когда моя тоска по Фредди обострялась и углублялась. И если я хотела носить её старые платья, значит, так тому и быть.

« Почему мой брат такой, Фредди? Почему он не может хоть иногда быть милым со мной?».

« Может, он милый, — хриплый голос Фредди заполнил мой разум. — Может, ты просто чертовски занята мыслями о том, как он тебе не нравится, чтобы это заметить ».