Светлана Казакова - Только одно желание (СИ)

- Как продвигается работа с дневниками Лорен Даффи? – поинтересовался Лиам.

- Очень интересно. Мне кажется, я начинаю понимать Лорен. Понимать, что в жизни она была… довольно одинокой.

- Наверное, так весьма часто случается с талантливыми людьми, - заметил в ответ на её слова Лиам. – К тому же, они почти всегда обгоняют своё время.

- Ты прав.

Она попыталась представить, как чувствовала себя Лорен, не имея никакой возможности связаться с Джорджем, кроме бумажных писем. Что он так долго делал в Лондоне? Можно было понять по написанному в дневнике Лорен, что его продолжительное отсутствие заставляло её страдать. К тому же, Айрин так и не поняла, кто такой Уильям и по какой причине поэтесса так его боялась. Временами казалось, что Лорен Даффи слишком многое не договаривала даже в своём дневнике.

Их вечерний разговор с Лиамом надолго не затянулся. Время было уже достаточно позднее, а утром им обоим нужно было находиться на работе. Но Айрин он показался одним из самых лучших вечеров в её жизни. В этом вечере, наполненном разговорами о литературе и истории, которые они вели с Лиамом, было что-то уютное, домашнее и спокойное. Как будто время ненадолго остановилось, оставив за дверью рабочие вопросы, повседневную суету и ссоры с родственниками.

Они не касались в своих беседах никаких чересчур серьёзных или щекотливых вопросов, незаметно обходя их стороной. Айрин был приятен тот факт, что сосед сегодня не принёс с собой ноутбук. При мысли о том, что завтра их ждёт совместный ужин, она чувствовала внутри тёплую радость и щекочущее предвкушение, как ребёнок накануне обещанной ему поездки в Диснейленд.

Пожелав Лиаму доброй ночи, Айрин снова открыла книгу стихов Лорен Даффи и наткнулась взглядом на стихотворение о любви. Одно из немногих, которые можно было увидеть в числе напечатанных. На какое-то время Айрин задумалась, посвящены ли эти грустные строки Джорджу? Может быть, Лорен написала их именно тогда, когда ждала его возвращения из Лондона?

Айрин и сама не могла бы определить, как много стала значить для неё молодая поэтесса начала двадцатого века. Как-то постепенно и незаметно Лорен Даффи становилась не просто знаменитой персоной из истории, как другие, с чьими бумагами работала Айрин раньше. Лорен представала всё более реальной, чувствующей, одухотворённой, но, вместе с тем, по-настоящему живой девушкой, которой были не чужды все те эмоции и порывы души, которые Айрин могла найти бы и в себе. Или в Роуз. Возможно, даже в большей степени в Роуз.

Эта жажда жизни Лорен, её нежелание следовать принятым в обществе стереотипам, стремление идти своим путём не могли не вызывать восхищения и… чего-то похожего на зависть. Ведь в характере Лорен Айрин чувствовала и замечала то, чего не было в ней самой. Возможно, будь она чуть более уверенной в себе и смелой в своих поступках, то всё могло бы сложиться по-другому, и Джоэл не оставил бы её.

Айрин помнила тот день, когда она появилась в старинном доме знаменитого писателя Лукаса Генри Томпсона. Её встретили слуги и провели в комнату, где когда-то находился кабинет писателя. Впрочем, как ей сказали, после его смерти тут практически ничего не изменилось. Она уже собиралась приступать к работе, когда дворецкий сообщил, что с ней желает встретиться внук писателя, который как раз находится в городе и живёт в этом доме. Айрин уже знала, что потомки Томпсона дали своё разрешение на её работу с его бумагами, но не ожидала, что кто-то из них пожелает при этом присутствовать.

Ещё больше она не ожидала, что внук писателя окажется таким молодым, привлекательным и самоуверенным парнем, который перешагнул порог комнаты через несколько минут. Подстриженные по моде тёмные волосы, касавшиеся воротника безупречно-выглаженной и наверняка очень дорогой рубашки, лукавые искорки в светлых глазах, загорелая кожа. Его будто окружала аура успешности, превосходства и… соблазна.

- Добрый день! – проговорил он, и Айрин послышался в его речи какой-то акцент, как будто он давно не был в Британии. – Я – Джоэл Батлер.

- Айрин Портер, - ответила она.

- Значит, это о вас мне говорили, что придёт специалист по… как это называется?

- Текстологии.

- Да-да. Я-то думал, что увижу какую-нибудь древнюю старушку в пенсне, - хмыкнул он с улыбкой, которая, очевидно, должна была сражать женщин наповал.

- Значит, мне удалось вас удивить, мистер Батлер, - заметила она, попытавшись полностью проигнорировать его обольстительные манеры и запах дорогого мужского парфюма, который полностью заполнил мрачноватый на вид кабинет.