Рина Ских - Вселенная на четверых

– Рейн? О нет, он знает, чем чреваты его попытки вмешательства. Просто определял, сколько времени нам понадобится на восстановление, чтобы прибыть с отчетом вовремя.

– Нам? – выцепила я местоимение, от которого стало дурно, а комната, казалось, покачнулась.

Какая-то металлическая сфера, напоминавшая шарик ртути, с блуждавшими по нему едва заметными всполохами, упала с края стола и покатилась в сторону кровати. Комната в самом деле покачнулась?! Самого толчка я не почувствовала, лишь на миг возникло ощущение, какое бывает при остановке бесшумного лифта в помпезном новом офисном здании. А может, меня просто тошнило от творившегося дурдома, мало ли из-за чего упала эта штуковина.

– Итак, слушай и запоминай, Ася, официантка с Земли… – продолжила Астрид тем временем и резко посерьезнела, в ее голосе прорезались стальные нотки. – Мне плевать, кем ты была раньше. Теперь ты Астрид Нави, удивительно живучая стерва с нечеловеческой регенерацией и сложным характером, глава команды наемников, хозяйка космического корабля. Тебя ненавидят и боятся, они в том числе. И как только ты дашь им малейший повод усомниться в том, что ты Астрид, – не проживешь и минуты. Так что в твоих интересах соображать и приспосабливаться быстрее.

– Что за бред?! Я не она, не ты. Я… – попыталась прервать ее я, но Астрид (Астрид ли?) продолжала, не реагируя на мои попытки.

– У «Фурий» какое-то новое оружие. Я понятия не имею, как оно сработало и почему ты оказалась здесь… – отчеканила она и чуть запнулась, чтобы продолжить уже изменившимся вкрадчивым тоном с все теми же полубезумными нотками: – Но мне безумно интересно напоследок понаблюдать за твоими попытками выжить… Спорим, следующий рассвет наступит уже без тебя? Ты все же проиграла, Астрид.

– Там был взрыв… Просто взрыв… – прошептала я, из последних сил цепляясь за привычную реальность и отчаянно пытаясь найти рациональное объяснение творящемуся здесь безумию. Крепко зажмурившись, будто с усилием помотала головой и, запустив обе ладони в волосы, сжала пряди до боли, безумно надеясь, что это все нелепый сон и сейчас я проснусь у себя дома. Но боль была реальной, а я все еще находилась непонятно где и разговаривала с невидимой собеседницей. – Меня отбросило взрывной волной, и я… я… Я просто…

Но слова, которые могли бы объяснить происходящее, почему-то упорно не находились. Я лихорадочно зашарила взглядом по комнате, стремясь зацепиться хоть за что-нибудь, что даст мне подсказку о реальном состоянии вещей, которая меня удовлетворит. Но вместо этого лишь увидела, как из глухой, казалось, стены вдруг выполз металлический паучок или нечто типа того и, шустро перебирая лапками-проволочками, за считаные мгновения оказался около упавшей сферы. Из тельца «паучка» выстрелил сноп красных лучей и, окутав предмет, переместил его обратно на стол. Это стало для меня последней каплей.

– Я – не она! – закричала на грани истерики, взмахнув рукой.

По телу будто пробежали искорки разряда, а миг спустя тяжелый стол отшвырнуло в стену, словно ударной волной. По мраморному полу прошла широкая трещина. Испуганно отступив, я уткнулась спиной в шкаф и тут же отскочила от него. От толчка дверца приоткрылась, явив мне зеркало. Мельком бросив туда взгляд, я пораженно замерла, уставившись на себя.

У незнакомки в отражении была совершенная алебастровая кожа, которая не могла принадлежать мне, смуглой от природы. Как и овал лица, ведь мой никогда не мог похвастаться идеальностью, не говоря уж о высоких скулах и точеном аккуратном носике.

Губы девушки так и норовили сложиться в циничную стервозную улыбку, будто она и не умела улыбаться по-другому, когда весело или хорошо на душе…

Но больше всего поражали глаза, которые из простых невнятно зелено-голубых превратились в два сверкающих изумруда в обрамлении длинных пушистых черных ресниц.

И все же отражение в зеркале до боли было похожим на прежнюю меня.

– Не она… – повторила тише. – Не я…

– Ну, силы по-прежнему при тебе, лапуля. Видимо, все же привязаны к телу. А я всегда думала, что к сознанию, хм… По крайней мере, быстро не умрешь, – донесся до моего слуха невеселый смешок.

– Я не хочу… – простонала я уже на грани слышимости, осторожно коснувшись прохладной поверхности зеркала, с тоской увидев точно такое же движение из глубин отражения.

– Думаешь, я хотела умирать? – грустно откликнулась невидимая собеседница с безумной усталостью, явно копившейся годами.