Таня Ждан - Хлоя. Как я умирала

Хлоя срывала с себя иглы капельниц и датчики и выглядела так, будто… Будто это не она только что лежала на асфальте, сбитая трехтонным внедорожником на скорости шестьдесят миль в час.

– Чего стоишь? Помочь не хочешь? – бросила мне Хлоя, сражаясь с повязкой на голове.

– Хло, – напрочь забыв о том, что у нее возможно сломано все, что может сломаться, я подбежал к ней и заключил в крепкие объятия. – Господи, ты жива, – и, будто все эмоции от пережитого нахлынули на меня разом, я забился в рыданиях.

– Ээээй, Ник, ты чего? – Хлоя отстранилась от меня и с тревогой осмотрела.

– Я боялся… боялся… что т… ты… ты была мертва… понимаешь, по—настоящему мертва, а я… я…

– Дорогой, о чем ты? Что мы здесь делаем вообще? – в её глазах читался шок… и недоумение.

Конечно, она не помнит, как—бы она помнила, если была… И я рассказал ей все. С болью в сердце восстанавливая произошедшее и пытаясь не вдаваться в кровавые детали, я понемногу успокоился.

– Это невозможно… Я бы тогда чувствовала что—то, хотя бы головную боль, но…, – она начала яростно срывать повязку со своей светловолосой головы… Абсолютно белую. Без единого намека на то кровавое месиво, что я видел на асфальте. – Ник, ты то точно не…

– Миссис Коул, что вы делаете! – в палату ворвались трое врачей и тут же замерли, увидев в руках моей жены кипельно—белые бинты, минуту назад красовавшиеся на ее черепе… Разбитом, мать его, черепе! – Лягте пожалуйста, вам нельзя вставать. Мы еще не знаем, что у вас сломано, – коренастый мужчина в очках, белый, как простыня, попытался вернуть Хлою в лежачее положение. Не на ту напали…

– Да с чего ради я еще хоть на минуту останусь в этом дурдоме! – Хлоя оттолкнула его, порываясь встать. И встала.

– Миссис Коул, умоляю вас, вернитесь в койку, – врач крепко схватил мою жену за локти, пытаясь усадить.

Хлоя с психом откинула его руки, практически прорычав:

– Еще хоть раз вы дотронетесь до меня, или попытаетесь вынудить хоть на десять ярдов приблизиться хотя бы к одному учреждению, связанному с вашей псевдонаукой и некомпетентными лицами, я засужу вас всех к чертям собачьим. Ник, неси мои вещи, мы уходим, – если бы мы были сейчас в дурацкой комедии, то зазвучал бы военный марш, когда она, чеканя каждый шаг, прошагала в ванную, закрыв дверь на щеколду.

Не выдержав гробового молчания и электричества, пронизывающего воздух, я выдохнул:

– Мы подпишем все бумаги и отказ от лечения, – увидев белоснежные лица медперсонала, продолжил. – Она не изменит своего решения, я с ней не первый год. Мы все прекрасно знаем, что после подписания всего, что вы нам принесете, вся ответственность ложится на нас.

Я сам поражался своим словам. Я понимал, что, возможно, отойдет шок, и я поплачусь за свое решение, поплачусь жизнью человека, которого пару часов назад потерял. И заново обрел… Я не знаю как, не знаю, как объяснить ту уверенность, что с ней действительно все хорошо. Даже больше: Хлоя будто никогда не была такой сильной и пышущей здоровьем, нежели сейчас. Я чувствовал в ней эту энергию, проникающую сквозь кожу и пронизывающую практически осязаемыми линиями все вокруг. И самое удивительное, что ту же непоколебимость я чувствовал внутри себя. Напрочь позабыв о том, что мгновения назад я не мог унять собственных слез…

Она всегда творила что—то невероятное со мной, с первого дня нашего знакомства умела «зарядить» мои батарейки и не переставала этого делать ни на день. Я никогда не лукавил, когда говорил, что Хлоя – самая прекрасная женщина на земле. В этой миниатюрной и хрупкой девушке с вечно выгоревшими блондинистыми волосами, как у заядлой австралийской серферши, и глазами цвета Карибского моря уживалось столько веры в себя, в людей и добро, что ни одна религия никогда бы не смогла сравниться с ней своими догмами о милосердии. И весь этот позитив и благочестие вкупе с элегантностью аристократки преспокойно уживался с характером урагана, в который она превращалась, выходя из себя. И с её неутомимой страстью, когда она, оставаясь со мной наедине, превращалась в горящую желанием дьяволицу…

Глава 6

– Ник, паспорта ведь у тебя? – я пыталась в уме перечислить все, что мы гипотетически могли забыть, собираясь в самый непродуманный и не просчитанный отпуск в нашей жизни.

– Да, и билеты тоже, – прокричал Ник из гостиной.

Можете закидать нас тухлыми яйцами, но после того, как меня сбила машина, и я якобы побывала «по ту сторону», мы даже толком этого не обсудили. Нечего было обсуждать. Да, я ничего не помнила, но и не видела никакого белого света и раскрывающихся врат. Никаких херувимов, страшного суда, пронесшихся перед глазами лучших моментов жизни. Ни—че—го. Только глубокий сон без снов. Объяснять себе, Нику и бригаде медиков кровавую лужу, растекавшуюся от моей головы, и полное отсутствие жизненных показателей, желания не было никакого. Все ошибаются: люди, приборы, специалисты… А учитывая тот факт, что мы оба уже своего рода стали королями монстров с нашими мутировавшими генами с шансом один на миллиард, все самые неожиданные факторы вполне могли совпасть в один миг.