Диана Маш - Голод

Мы снова прыснули со смеха.

– Луна, – закатила я глаза. – Мечтаем о принце, а сами… ты ранена и истекаешь кровью. На мне только пижама, а вместо теплой одежды, старое одеяло. Голодные. В бегах. И денег в кармане – кот наплакал.

– Кстати о котах, я скучаю по Шафрану, – тихо вздохнула сестра.

– Я тоже, но с ним бы нам было в сто раз сложнее. Вот разберемся на новом месте, и я подумаю, как нам его вернуть. Этот жирный боров не пропадет. Мисс Клостер кормит его как на убой, и позволяет спать у себя в ногах.

На некоторое время в салоне повисла тишина. Мои уставшие следить за дорогой глаза начали слипаться, а так как кофе под рукой не имелось, пришлось включить радио.

Я надеялась, что музыка поможет мне взбодриться, но заигравшие новогодние песни напомнили о приближающемся празднике.

Я обожала его. Когда-то давно. Еще до того, как в нашей семье появилось «чудовище». А сейчас забыла, каково это, что-то праздновать рядом с любящими тебя людьми. Дарить подарки. Есть мамину фирменную индейку, запеченную в духовке с овощами. Играть с отцом в «Подземелья и драконы». Слушать, как для нас поет Марисоль.

Кажется, я всхлипнула. Сола подняла на меня обеспокоенный взгляд, и пришлось срочно что-то придумать, чтобы ее отвлечь.

– Не нравится мне этот ветер. Посмотри по навигатору, что у нас впереди.

Сестра включила свой старенький телефон.

– Через пару миль будет виден эко-отель.

– Эко? Что это значит.

Она пожала плечами.

– Какая-то новомодная штука. Наверное, кормят веганской едой, сортируют мусор и кладут спать на хлопковые покрывала…

– Хм, звучит интересно. Особенна та часть с едой. Я бы сейчас и кактус пожевала.

– Обычно в таких местах очень дорого… – замялась сестра. – Нам не по карману.

– Тогда потерпим до города, а там снимем номер в дешевом мотеле.

По радио стройный хор детских голосов затянул знакомую мне мелодию:

«Новогодний Монстр Ник,

Носит с собой нож и никогда не спит,

Встретит на дороге – вскроет пасть,

Деньги заберет и промотает всласть».

Зловещая песня пробирала до мурашек. Она даже в былые времена заставляла чувствовать себя неуютно. А сейчас, когда за окном ночь и на много миль вперед только заснеженная трасса, сделалось совсем жутко.

– Переключи, пожалуйста, станцию, – попросила я сестру, которая, закинув ноги на переднюю панель, блаженно улыбалась и подпевала.

– Да ты что? Я обожаю эту песню…

«От лица департамента полиции Вулф-Рока, желаю вам, мать его, приятных сновидений!»

Дэйн Холт

Хлопья снега валили с неба плотной стеной, будто вознамерились выполнить норму осадков на десять лет вперед.

Если бы не единственный на всю округу уличный фонарь, под которым разместился указатель с надписью «Эко-отель семьи Дворх», я бы наверняка пропустил нужный поворот.

А так увидел. Повернул. И проехав четверть мили по узкой лесной дороге, заметил нарисовавшийся из-за метели трехэтажный бревенчатый дом.

Внушительное на вид, старое здание было окружено высокими елями. На крыше лежал толстый слой снега. В оконных стеклах отражался лунный свет. Над крыльцом висели черные кованые фонари. А на двери – вывеска с названием. «Отиен дроф», что с древнегномьего переводилось как «Обитель надежды».

С левой стороны к дому прилегал дровник, а с правой – дощатый навес накрывал очищенный от снега участок, с припаркованными машинами.

Раздраженно отметив, что ни одна из них не была гребаной Импалой, я занял свободный слот, заглушил мотор и вылез из внедорожника. В уши резко ударил идущий изнутри здания шум, который, смешиваясь с воем ветра, походил на…

– Будто слона насилуют, – как всегда образно и лаконично отметил О’Мелли, открывая заднюю дверь. Вытащив свой рюкзак, он закинул его на плечо и приблизился ко мне. – Уверен, что хочешь туда идти?

– Предлагаешь ночевать в машине? – усмехнулся я.

Только полный идиот мог предпочесть комфорту отдельной кровати и сытному ужину, тесный салон авто. Тем более, если есть выбор. А отсутствием мозгов Бойди не страдал.

Чокнутый – да. Трепач – без сомнений. Даже упрямый придурок. Но идиот – никогда.

Вот и сейчас, скривив губы в ответной ухмылке и показав мне средний палец, напарник обогнал меня на пару шагов, зашел на крыльцо и толкнул дубовую дверь.

Шум тут же усилился, превратившись в беспрерывное шипение десятков голосов: от детских до взрослых. Разобрать отдельные фразы или слова было невозможно, только бьющее по голове бум-бум-бум, от которого даже мысленно не оградиться.