Anne Dar - Песнь волчьей крови

Во всяком случае, я всех предупредила о том, что в подобных вещах я профан, так что от меня уже не должны ожидать волшебства.

Проблема №5. Деньги.

Извечная проблема всех подростков. Вот только мне деньги были нужны не на банку пива, новые серьги или на поход в клуб. Пару месяцев назад один мой друг попросил присмотреть за своим четвероногим товарищем, вот только не предупредил, что ротвейлер склонен к порче имущества. В итоге я с легкостью, без всяких задних мыслей, согласилась взять к себе на пару часов эту милую тварь, параллельно решив выполнить поручение матери, которая ранее попросила меня купить к вечеру сливок. Я буквально на десять минут оставила пса дома, а когда вернулась, обнаружила эту довольную морду грызущей мой и без того дряхлый мольберт, которому в этом году должно было исполниться тридцать пять лет. Не знаю как, но пес буквально раскромсал орудие моего труда в клочья. Да на этом мольберте еще моя мать в младенчестве рисовала, и у него были все шансы дожить минимум до моих внуков!

Несвоевременная кончина мольберта стала сильным ударом для меня и моего кармана. Однако я стойко признала собственную вину, так как именно я приняла решение оставить зверюгу без присмотра, поэтому хозяин пса даже не узнал о произошедшем, так как, зная его, я была уверена в том, что парень, во что бы то ни стало, попытается возместить ущерб, чем изрядно мне надоест.

Вскоре выяснилось, что одалживать мольберт матери – это не вариант, так как он редко бывает свободен (хорошо еще, что пес не погрыз её станок!). Так что деньги мне сейчас нужны были на мольберт. Плюс ко всему и краски заканчивались, и кисти износились…

Всё еще смотря в окно и грызя простой карандаш, я умиротворенно раскладывала свои проблемы по полочкам, как вдруг раздался хлопок входной двери. Машинально переведя взгляд на миниатюрные настольные часы, я отметила, что сегодня мама пришла слишком рано. Уже спустя минуту услышав приближение шагов к своей комнате, я откинулась на спинку кресла и повернулась к вошедшей в мою комнату матери.

– Я тут подумала, – начала я, тарабаня карандашом по своей ладошке. – Можно взять твистер* на пижамную вечеринку к Мишель (*Подвижная напольная игра для активной компании).

– Что? – переспросила женщина, закатывая рукава своего карамельного свитера. Моя мать всегда предпочитала светлые тона и не только в одежде. Она никогда не позволяла себе темных аксессуаров (у нее даже солнечные очки были светло-серого цвета) и темных тонов в обстановке квартиры. Даже её короткая стрижка “каскад” была пшеничного цвета. Лиса неоднократно высказывалась против моего пристрастия к темным тонам в одежде, особенно к черному цвету, однако она никогда не навязывала мне своего мнения, тем самым открыто позволяя мне самовыражаться от длины волос, до стиля в одежде.

– Твистер, который ты подарила мне на двенадцатилетие, – приподняла бровь я, заметив, что моя мать сейчас думает о других вещах, из-за чего совершенно выпадает из диалога.

– Мои работы прошли конкурс, – с непонятными, но явно разрывающими изнутри эмоциями, произнесла мама. – Меня утвердили на поездку за границу.

– Круто, – замерла я, радуясь и одновременно страшась чего-то еще мне неведомого.

– Со мной хотят подписать контракт на год, – продолжала вдалбливать меня в счастье мать. – Он предусматривает собой полностью оплачиваемые расходы на моё содержание: медицинская страховка, номер в отеле, питание, досуг плюс заработная плата. Сразу после подписания договора мне выдадут на руки приличный аванс, чтобы я смогла подготовиться к переезду.

– Классно, – шокировано заулыбалась я. – Это классно. Когда выезжаем? – спросила я, и перед моими глазами мгновенно всплыла наша волонтерская работа в Серенгети* (*Национальный парк площадью 14 763 км² в регионе Серенгети, расположенный в Танзании). Моя мать всегда была энергичным деятелем, из-за чего нас регулярно бросало из стороны в сторону. Два года назад мы отправились в Серенгети, и всё моё лето прошло под палящим солнцем Африки, в веселой компании гепардов и каракалов. Крутой опыт, за исключением того, что я до сих пор с содроганием вспоминаю, как с меня слоями слазила обгоревшая кожа.

– Они не готовы оплачивать расходы родственников. Поехать может только участник.

Мой карандаш, прежде неритмично выстукивающий по ладони, повис в воздухе.

Стоя у стойки регистрации в Гатвике*, я совершенно ни о чем не думала (*Второй по размеру аэропорт Лондона и второй по загруженности аэропорт Великобритании после Хитроу). За сутки перед этим я перерабатывала мысль о лимоне и лимонаде – если жизнь подбросила тебе лимон, сделай из него лимонад – и пришла к выводу, что я тот еще блендер и наверняка сотру этот цитрус так виртуозно, что от него даже мякоти не останется. Однако от этого легче не стало.