Тиана Хан - Орловы - книга II. Рождена для тебя

– Остановите, пожалуйста у ворот справа, – внезапно прозвучал её голос, прошедший через меня насквозь, вызвавший внезапную дрожь в руках, – сколько я вам должна?

– Ничего не надо, – еле выдавил я из себя слова, пытаясь заглушить свой голос кашлем.

– В жизни не бывает ничего бесплатного, каждый труд должен быть оплачен, не люблю быть должницей, – протараторила она и выпорхнула из машины, оставив на сидение сиротливо лежащие пятьсот рублей.

Выбежав следом за ней, я схватил эту несчастную купюру, задыхаясь от нахлынувшей на меня злости, ринувшись за уходящей девушкой я уже собирался выкрикнуть её имя, как вдруг все несказанные слова застряли у меня в горле, так и не вырвавшись наружу. На встречу к Илоне спешил высокий молодой человек, который бережно накинул ей на плечи свой пиджак, забирая из рук не раскрытый зонт. Вдвоём они всё дальше удалялись от меня, стремясь к тёмному проёму подъезда, над которым мигал неисправный старый фонарь, раздражающий глаза мерцающим светом.

Оглушённый своей болью я стоял под бурным натиском стихии, продолжая держать в онемевшей руке насквозь промокшую купюру… оплату за проявленное участие, от той, для которой я готов был свернуть горы, если бы она попросила… но Илона не попросит… никогда. Она «перечеркнула» меня, как нелюбимую страницу книги, безжалостно захлопнув томик и закинув его пылится на антресоль. Чтоб больше никогда не достать… и не вспомнить… но во мне память о ней жила и по сей день, набатом она стучала в голове, раскрывая все потаённые «двери» сознания воспоминания, хранившиеся в самых потаённых её уголках.

Вернувшись в машину, я сел на сидение и ударил руками по рулевому колесу.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – выкрикнул в пустоту, ощущая, как волна памяти поднимаясь из тёмных глубин вновь захлёстывает с головой, заставляя учащённо биться сердце, которое столько лет молчало, не подавая признаков жизни.

Резко рванув с места, я понёсся прочь от дома Илоны, от того мужчины, которого она выбрала, отказавшись от меня. Не обращая внимания на светофоры, я ехал вперёд, утопив в пол педаль газа, под раздражённые сигналы водителей. Затормозив посмотрел вокруг безумным потерянным взглядом, вывеска, украшенная неоновыми огнями, гласила, что за неприметной дверью находится питейное заведение, работающее без перерыва по двадцать четыре часа в сутки.

– То, что нужно! – довольно улыбнулся я, выходя из авто.

Усевшись за крайний столик заказал пару бутылок виски и мясную нарезку. Официант не заставил себя долго ждать, выполнив мой заказ очень быстро. Налив в стакан обжигающий алкогольный напиток, я выпил его одним глотком, обводя взглядом бар. За соседними столами сидели весёлые шумные компании, на импровизированной сцене мужчина хриплым голосом пел песню о потерянной любви подбирая нехитрые гитарные аккорды. Слушая его надсаженный голос, я заливал ту душевную рану, которая я думал давным-давно уже затянулась. Но сегодня, когда Илона вновь появилась в моей жизни, она словно открылась и вновь начала кровоточить, причиняя мне нестерпимую боль. Закурив сигарету, я выпустил вверх облачко сизого дыма и прикрыл глаза, переносясь в то время, где она принадлежала мне, где Илона любила меня той самой первой, нежной и преданной любовью, напрочь сносящей людям крышу, заставляющей нас совершать безумный поступки и жить ради того человека, который целиком и полностью владеет нашим сердцем, мысли о котором заполняют душу и разум. Тогда я был молод, счастлив и влюблён… как жаль, что возврата к прошлому нет… как жаль…

Десять лет назад

– Мам, ну перестань! – сказал я, убирая её руки от себя.

– Милош, так нельзя! Ты снова подрался, вон какой синяк под глазом, – со слезами в голосе произнесла она, – посмотри на старшего брата: учится в институте, мечтает открыть собственную клинику. А ты Милош? Чего от жизни хочешь ты? В школе сплошные двойки, учитель жалуется, что ты часто прогуливаешь, связался с плохой компанией, постоянно дерешься, пропадаешь неизвестно где…

– У меня всё хорошо, не надо за меня переживать, – резко оборвал я её.

– Ну, как же, сынок?..

Не став слушать дальнейшую тираду, я вышел из квартиры громко хлопнув дверь. Сев на автобус откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза. Ехать предстояло около часа, учитывая все остановки. Моя бабушка жила на другом конце города, к ней я и направлялся, находясь в полной уверенности, что уж она-то поймёт меня, и не будет устраивать истерик. Время близилось к девяти вечера, осенние сумерки спускались на городскую окраину, укрывая город непроглядной пеленой мглы.