Рина Когтева - Странник. Хроники Альрата

– Можешь быть уверен, что я никому не расскажу и страже я тебя не отдам, – заверяю его я.

– Я знал, что вы сдержите слово, Мастер Сентек, – серьезно говорит он.

Сентек, Морн и Миртес. Я даже уже не помню, как и когда сложилось наше трио. Видимо, нам было лет по семь-восемь, может, чуть больше. Наверное, мы просто оказались в большой детской компании, которая чем-то там занималась, а потом нас притянуло друг к другу как магнитом. Мы были родственными душами, троицей самых отчаянных юных авантюристов Ландера. Мы были вечно грязными и исцарапанными, но безнадежно счастливыми. Мы исследовали все знаменитые места Ландера: стройки, карьеры на окраине, чужие сады, обрыв Трех Скал, пригородные фермы, подвалы старых зданий, как-то даже влезли в чей-то дом и устроили там кавардак. Не существовало дверей, которые мы не смогли бы открыть. Юные бандиты – нам был прямой путь в воровскую шайку. Но нажива нас не интересовала, мы жаждали новых впечатлений. Каждое утро мы просыпались в мире, наполненном чудесами, и желали познать их все, сразу и безотлагательно. Заводилой, само собой, была Миртес. Я шел за ней просто потому, что ее идеи отвечали моим потребностям. Морн шел за мной, потому что он всегда шел за мной. Миртес в те годы мало чем отличалась от мальчишки: короткие волосы, крепкая фигура, загорелое лицо в веснушках. Я был слишком высоким для своего возраста и страшно тощим, но жилистым. А вот Морн у нас всегда любил поесть. Думаю, на подвиги его больше гнало желание разжиться чем-нибудь эдаким, потому что он был вечно голодным. Мы с ним были идеальной парой в услужении нашей Царицы: тощий мечтатель и его толстый оруженосец. Морн не мог перепрыгивать через ямы с такой легкостью, как мы с Миртес, он застревал в дырках в заборе. Но Миртес убегала вперед и только там останавливалась и кричала, что мы отстаем. А вот я всегда был рядом с Морном и вытаскивал его из грязи, из навоза, кидался камнями в собак, пререкался с хозяевами ферм, улюлюкал стражникам, чтобы они бежали за мной, а не за ним.

Твою мать, Морн, почему я всю жизнь должен тебя откуда-то вытаскивать?

Альрат делает вид, что живет жизнью своих Царей, но на самом деле он живет жизнью храмов. Когда-то их были тысячи, но со временем Боги многих храмов истлели, и они влились в другие храмы, более крупные и успешные. Сейчас их девяносто пять, крупнейшие из них: Таа, Куар, Месер, Рахель, Гебет и Уэнра. И, конечно же, Аним, Храм Храмов, Храм Великих Царей Альрата.

Альрат, единственный из миров, обладает властью над смертью. Смерть здесь не точка невозврата, не финальный аккорд, за которым только пустота и неизвестность. Смерть на Альрате – это просто переход в иное качество существования. Смерть – не проклятье, смерть – грань между этой жизнь и иной, лучшей по мнению любого альратца, поэтому к смерти на Альрате нередко подходят серьезнее, чем к жизни. Каждому рожденному на Альрате доступна вечная жизнь. Каждому альратцу вживляют чип, который – если на то будет воля Великого Царя – позволит скопировать его сознание в одном из храмов после смерти. Он станет Богом, и пока не закончится вечность, он будет принимать дары от прихожан и нести им свою мудрость. Бессмертие – дар Альрата, его религия, сама суть нашего мира и нашего народа.

Великие Цари всегда становятся Богами, Богами становятся члены их семьи, но если последние могут стать Божествами второстепенных храмов, то Цари всегда остаются в храме Аним. Они об этом знают, им с самого рождения известно место их святилища, их приют в следующей жизни, которая будет длиться столь долго, сколь существует сам Альрат. Впрочем, нам ведь неведомо, может быть, за вечной жизнью есть еще одна, более вечная?

Храм Аним существует почти столько же, сколько существуют Цари Альрата, по крайней мере, так утверждает сам храм Аним. Как только появилась технология переноса сознания, появилась и потребность разделять достойных нецарской крови и самих Царей. Потому что, как может быть иначе? Царю бессмертие даровано самим его рождением, а подданому бессмертие дарует Царь. Как они могут находиться в одном храме? Так появился Аним, Храм Храмов, Великий Храм. Никто уже не помнит, кто из Царей стал первым среди его Божеств, кто заложил первый камень в его основании и кто вознес первую молитву в его стенах, но каждый последующий, каждый, кто в своем послесмертии должен там оказаться, старается воздать хвалу своим предкам и увековечить не только свое сознание, но и свои деяния. Каждый из Царей со времен начала Альрата как единого мира достраивает храм Аним. И тысячелетия спустя Аним стал огромен, необъятен, похож на город, состоящий из десятка городов. За главным входом, исполинской площадью и самим Святилищем простирается целый лабиринт капелл, часовен и малых храмов. Когда-то все это было обнесено стеной, но со временем Аниму стало тесно, и эта стена, расписанная и покрытая золотом, стала частью следующей бесконечной череды строений. Аним напоминает запутанный лабиринт, карта которого неизвестна никому.