Владимир Пожарский: Дочь Бога

– Погоди-погоди, значит, витязь жил одновременно с двумя родными сёстрами?! – Рощин в упор уставился на любимую. – Как то, не очень понимаю…

– Ты же ещё не видел мою среднюю сестру! Сразу бы понял, – рассмеялась девушка.

– Так их несколько?!

– Ну, две – ещё совсем маленькие, им и пяти лет не исполнилось, – фея показала возраст девочек своими пальчиками. – А та, про которую я говорю – уже красавица. Ей тринадцать, и она обожает тебя. Через три-четыре года, надеюсь, станет тебе второй женой и переедет к нам.

– Честное слово, но я… – Влад взъерошил волосы на затылке. – Ревность же никто не отменял. Про себя, сластолюбца, я молчу… но Наташу ты изначально, да, скорей всего, и сейчас терпишь только по необходимости. А что заставит тебя вынести в доме ещё одну женщину, пусть, и родную сестру?

– Наши древние обычаи, которые нельзя игнорировать, и ещё моя любовь к сестре. Да-да, не удивляйся! – Светла для пущей убедительности звонко хлопнула себя по коленке. – Ты – самый лучший. И сестричке я желаю самого лучшего супруга. Наконец, сошлось у тебя? Ещё нет? Ну, не хочу я, чтобы она рожала от кого-то другого. Род надо улучшать с каждым поколением, а не просто плодиться… Что касается ревности – забудь это слово. Мы с Лелей прекрасно поладим, не беспокойся.

– Да я разве против?! – живописец допил коктейль. – Жарковато что-то… Беспокоюсь лишь о собственном выборе Лели. Нынче обожает, а спустя годик-два… Кстати, красивое имя.

Фея соскочила со стола и уютно примостилась на коленях мужа:

– Всегда уважала твою щепетильность! А теперь, крошечный урок из истории нашей Атлантиды. Для младшей сестры супруг старшей всегда и сразу становился некоей мечтой об идеальном мужчине. Это же витязь! Она с радостью шла за него и через годик, и через пять лет.

– Вроде бы, эталон мужчин для дочерей – это отец, – Рощин попробовал показать знание женской психологии. – Насколько мне известно. Из книг.

– В какой-то степени, да, – кивнула Светла. – Мудрый, красивый, сильный. Учитель, защитник, кто угодно, но не возлюбленный, не принц на белом коне. Не воплощённый образ тайных девичьих грёз, при мысли о котором колотится сердечко, влажнеют глаза и твердеют соски. Кроме чисто интимных страстей, стать женой великого воина, рожать и воспитывать будущих ратоборцев, защитников народа – это почётно. Заметь, ведь витязь – не полководец, который стоит на безопасном пригорке и талантливо или бездарно отправляет на убой других. Это рыцарь, способный в одиночку победить сотни врагов. И вернуться домой без единой царапины!

– Или пасть… – перебил Влад.

– …смертью героя! – закончила за него фея. – Слава Богу, убедила! Ну, ещё только два словечка… Детки витязя становятся для любой из сестёр родными. Согласись, что для каждой из этих двух абстрактных женщин они гораздо ближе, чем просто племянники. Семьи воителей жили в любви и согласии. И у нас так будет.

Художник медленно стянул халат с плечика и поцеловал нежную округлость:

– И бабушка с дедушкой по материнским линиям у внуков одни и те же… Извини, тут слегка посторонняя мыслишка мелькнула. Почему в последнюю тысячу лет рыцарям и монахам запрещалось иметь семью? Это же глупо…

– Не просто – глупо! – встрепенулась девушка. – Это самое большое вредительство, подстроенное серыми демонами. Из всех мужчин выбирались лучшие: смелые, сильные, гордые и отправлялись на очередную безпричинную бойню. Потомства они не оставляли. Вся эта аскеза противна самой природе свободного человека! Также серыми отбирались среди людей – талантливые, образованные, знающие… для костра. Впрочем, иногда у них оставался выбор: мучительная смерть или монастырь. Демоны готовили общество, целиком состоящее из слабых, трусливых, подлых… В общем, безсловесных рабов. Серую массу, которой можно управлять щелчком волосатых пальцев или стуком своих копыт. Окаянные стремились успеть сотворить это до наступления галактического утра, чтобы и с рассветом никто не смог им противостоять. К счастью, есть ещё благие силы и мужество на нашей Земле. Это не пафос. Правда… Кстати, ты во всех своих предыдущих воплощениях не отличался аскетизмом, но всегда был честен с дамами. Только не спрашивай, подробностей не услышишь. По крайней мере, сегодня… А то, так мы с тобой до солнышка проговорим… Давай или спать, или…

– Как свободный человек, выбираю второе «или»! – выпалил Влад.

– Нисколько не сомневалась.